Сепаратная война | страница 9
- А в вашем великолепном новом мире такого никогда не случается? Неужели ваши командиры не влюбляются в своих подчиненных?
- Конечно, такое случается. Бывает и у гетеро, бывает и у гомо. На то она и любовь. Их разлучают, иногда даже наказывают, но чаще дело ограничивается выговором. - Майк жестом отмел в сторону эту дискуссию. - Все это теория. Если нет шума и грязи, то кому какое дело. Но в вашем с Уильямом случае ситуация могла бы стать источником постоянного раздражения.
- Большинство ваших солдат, как я понимаю, никогда в глаза не видывали гетеросексуалов?
- Никто не видел. Этот порок определяется еще в детстве и легко поддается излечению.
- Поразительно! Может, вы и меня полечите?
- Нет. Боюсь, это делается только в детском возрасте. - Майк расхохотался. - Извините, я не понял, что вы меня просто разыгрываете.
- А вы не думаете, что моя гетеросексуальность подорвет мой командирский авторитет?
- Нет. Как я уже говорил, солдаты знают, какими люди были раньше. Кроме того, подразумевается, что рядовым не положено анализировать чувства своих офицеров. Их дело маленькое - выполняй приказ. И еще им известно про КИУЖС, и они скоро поймут, как великолепно вы подготовлены.
- Но я ведь не вхожу в число офицеров, которым положено брать на себя командные функции. Я же административный состав.
- Однако если все, кто стоит над вами, будут убиты… Такое, знаете, тоже бывает.
- Вот тогда-то Армия и поймет, какого маху она дала. Только поздно будет.
- Сами убедитесь, во что вы превратитесь после КИУЖС. - Майк поглядел на часы. - А она начнется уже через пару часов.
- Не угодно ли вам перед этим поужинать со мной?
- Хм… Нет. Я предполагаю, что ужинать вам не захочется. Перед КИУЖС вас основательно прочистят. Так сказать, с обоих концов.
- Звучит впечатляюще.
- Это всех впечатляет. Кое-кому даже нравится.
- Вы меня к числу таких не относите? Майк помолчал.
- Давайте об этом поговорим потом, когда все будет уже позади.
3
Сама прочистка оказалась не таким уж ужасным испытанием, поскольку еще до того, как она завершилась, меня успели накачать успокоительной наркотой. Так что я пошевелиться не могла - лежала, как бревно с глазами. Меня побрили, да так, что я стала совсем как новорожденная. Побрили и руки, и ноги. И только начали крепить на мне кучу всяких датчиков, как я ушла в отключку.
Когда же очнулась, то была голой и куда-то мчалась изо всех сил. Толпа таких же голых людей неслась за мной и моими друзьями, швыряя в нас на бегу камни. Тяжелый булыжник больно ударил меня под лопатку, я задохнулась и упала. Коренастый неандерталец схватил меня и дважды стукнул чем-то по голове.