– Перед тем как прийти, я решила. Побалагурить, и вернуться.
– Раз так, нужно облегчить ношу.
– Облегчила. – Она мягко улыбнулась. Впервые слова ее и тело слились воедино. – Шутки тоже требуют сил. Говорят, после тридцати неплохо понизить октаву.
– Может, коньяку?
– У меня еще есть.
Повисло молчание, и комнату наполнил шоссейный гул.
– Поставить музыку?
– Нет, – улыбнулась она. – Я слушаю всегда в одиночестве.
– Извините, но ломтиками как-то не очень.
– Это значит, что у вас есть любимый человек за границей?
– А если нет, что – больше не достанется?
– Мне нравится привыкать к непривычному вкусу. Сначала думаешь: какая дрянь, – но стоит несколько раз попробовать, и сразу познаешь всю прелесть. И вместе с тем кажется, что понимаешь Европу.
– Вам нравится все испытывать на себе?
– Точно. Кому-то же нужно, правда?
– Ну и как – получается?
– Получается, если потратить время.
«Вот бы и на меня потратить – сразу познаете всю прелесть», – едва не пошутил я, но сдержался. Не хотелось заходить далеко.
Однако женщина была красива. Сначала в глаза бросались широкий лоб и пухлые губы, но за беседой я ощутил силу ее взгляда. И время от времени ловил себя на том, что не отрываюсь от ее глаз. Глаза эти заставляли позабыть обо всех недостатках.
– У вас есть ученики?
– Если бы.
– Интересно, есть ли что-нибудь общее между людьми с экрана и простыми телезрителями? Когда говорят, что у всех этих паяцев или как их там есть куча учеников, что они серьезны и строги, начинается казаться, что из меня делают дуру.
– У меня нет. Думаю, нужно объяснить…
– Нет, не нужно.
– Я даже не знаю, вы одна или нет?
– Смотрите, какой сильный ожог, – тут же промолвила она и приложила к груди руку. – Вот здесь больнее всего. Залепила пластырем, но шрам остался и сойдет нескоро. – Она залпом допила бокал. – Не то чтобы дружба соседей, но на прошлой квартире один человек заметил, что я – одна, и постепенно стало душно…
Я подыскивал слова.
– Впервые… захотелось похвалить… этот дом.
– Налейте коньяку.
– Сейчас поменяю бокалы. – Я налил. – Я всех разогнал вот, встретился с вами. Вы сейчас так хорошо говорите. С того самого момента, как сюда зашли. Мужчины, которым до пятидесяти рукой подать, вряд ли способны провести вечер с такой красивой молодой женщиной.
– И, кроме того, поняли, что женщина – ущербная. А раз так – бояться нечего.
– Этого я не говорил. Я не в смысле секса.
– Почему бы и не в смысле? В темноте все получится. Сзади у меня ожогов нет. Пристраивайтесь, так должно получиться.
