Третья самка в группе нашего китенка стала жертвой очень странного случая. На ее правом боку – позади плавника и немного выше его – виден длинный выпуклый шрам. Китиха будет носить этот шрам до самой смерти, и, если тушу ее доставят на палубу китобойного судна, нож раздельщика затупится, наткнувшись на чрезвычайно твердый предмет, скрывающийся под шрамом. Четыре года назад безлунной ночью недалеко от Бокинских островов курс этой китихи пересекся с курсом стаи меч-рыб. Меч-рыбы, вероятно, плыли со скоростью не меньше тридцати узлов, и одна из них на полном ходу столкнулась с китихой; меч обломился у основания и остался в ране. Прошло несколько недель, рана закрылась, и меч врос в подкожный жировой слой китихи.
Есть в семье нашего кашалота и кит, на которого было совершено, по-видимому, преднамеренное нападение. О том, что меч-рыбы совершают такие нападения, стало определенно известно после одного случая во время второй мировой войны. Несколько судов, груженных каучуком, были потоплены в Мозамбикском проливе; тюки каучука вынесло на берег, и осмотревшие их очевидцы пришли к выводу, что груз подвергся нападению марлинов и меч-рыб[12]
В каучуке остались многочисленные обломки мечей; в одном тюке застрял меч полуметровой длины, который, очевидно, принадлежал марлину весом не менее ста шестидесяти килограммов; рядом обнаружили застрявшие в каучуке зубы акулы кархародона[13]. Несчастный марлин! Он, вероятно, пытался выдернуть из каучука свой меч, и в это время на него напали акулы; одна из акул, обезумев от вкуса крови, принялась кусать каучук. Следы этого кровавого сражения сохранил и принес на берег тюк каучука.
В 1967 году меч-рыба пробила внешний слой обшивки подводной лодки – миниатюрного исследовательского судна «Алвин».[14] Это произошло у берегов Джорджии, на глубине шестисот метров; агрессор не сумел высвободить свой семидесятисантиметровый меч и был поднят на поверхность и затем отправлен на камбуз. (В 180 году до н. э. Оппиан Сицилийский писал о меч-рыбе, что «природа хорошо вооружила ее пасть, но оставила безоружным ее ум».)
Другие члены семейной группы маленького кашалота не имеют таких заметных внешних отличий, но наш герой умеет и их опознавать под водой. У каждого кита своя окраска, свой «голос», свой рисунок шрамов, особенно заметный вокруг пасти; чаще всего это – следы укусов гигантских кальмаров, чьи твердые клювы, способные перекусить человеческий палец, оставляют на тонкой черной коже кита длинные белые царапины. Черное рыло кита бывает испещрено целой сетью белых линий – этаких росчерков тысячи клювов, роговых зубов и присосок.
