Мысли, одна горестнее другой, теснились в голове девушки. Она уселась на тощую подстилку, завернулась в рогожу, которая валялась тут же, и закрыла глаза. В общем-то, не было никакой разницы, слепа она, или зряча. Мрак – вечный властитель этого мрачного места, где сами камни изредка видят только огонь факелов.
О, неужели ей довелось пережить чуму, остаться сиротой, потерять всех, кем она когда-то дорожила, лишь для того, чтобы оказаться замурованной в этом ледяном склепе! Жанна вспоминала теплый и влажный воздух Прованса, янтарные виноградники, горные тропы, поросшие цветущим рододендроном, море, смех Клода, который заглушали чайки…
В голове стучало, а сердце билось, словно пойманная ласточка.
К ней никто не приходил, никто не принес воды и хлеба, никто не разговаривал с ней. Сколько прошло времени с момента появления Жанны в темнице, глубоко под монастырем, она не знала. Ни один звук из внешнего мира не долетал сюда. Правда, однажды из темноты девушке послышалось короткое бормотание и протяжный стон, похожий на вой, отчего на ее голове волосы встали дыбом.
«Должно быть, это какой-то несчастный, – подумалось ей, – или души замученных». Жанна пролепетала молитву и слабеющей рукой осенила себя крестным знамением.
Впрочем, изменить она не могла ничего. В этом мокром, смрадном подземелье ей оставалось одно – ждать. Дважды ей приносили поесть, правда, с большим интервалом, и Жанна решила, что посещают ее по утрам. Провизия была скудная: кувшин воды, не отличавшейся свежестью, и черствые овсяные лепешки.
Жанна старалась ни о чем не думать, опустошить свое сердце. Поев, она заворачивалась в рогожу и засыпала. Однажды она обнаружила на ступеньках полный кувшин воды и миску, в которой не было ни крошки. Значит, пока она спала, принесли еду, и крысы поживились ее съестным.
Волосы Жанны засалились и свалялись, кожа стала липкой и грязной. Она повзрослела. Исчезла прежняя Жанна. Смеющаяся, розовая девочка с мягким характером никогда уже не вернется. На смену ей пришла решительная молодая женщина, желающая выжить.
Но ведь не может так продолжатся вечно! Что-то должно произойти.
Однажды к ней пришли. Дверь открылась с нарочитым, как показалось Жанне, грохотом, свет фонаря проник в камеру, заметались тени, силуэты людей, похожие на черную клейкую массу, и кто-то произнес ее имя.
Она не ответила. Люди стали спускаться вниз. Девушка слышала их дыхание, чувствовала свежий воздух, которым тянуло сюда сквозь неплотно прикрытую дверь.
