— Итак, наши трофеи: статьи и медвежонок, — сказал я, взяв рукопись.
— Какой медвежонок? — удивился доктор географических наук. — Разве здесь были медведи?
Я от души рассмеялся. Ах, доктор, доктор! Мы обнялись.
Я пожал руку Нине, Виктору и перешел на катер. Отсюда была хорошо видна вся территория полярной станции. На берегу стояла толпа людей. Невольно я взглянул на столб, около которого впервые увидел медвежат. Там была Машка. Она стояла, обняв столб лапами, и трясла его. До меня долетел ее горестный рев. В движениях, в реве медведицы было отчаяние.
Я взглянул на Нину.
— Я все-таки спасу ее, — тихо, но твердо сказала девушка.
На мгновение брови ее сошлись. Потом она улыбнулась нам, отъезжающим на Большую Землю. Нина оставалась здесь, на краю земли, еще на год. Я решил, что Нина хочет увести Машку далеко во льды и там оставить.
Катер отошел.
Стало темно.
С корабля уже не было видно полярной станции. Погасли последние огни в домиках. Спать не хотелось. Я дождался часа, когда уже угадывались краски рассвета. Капитан приказал прощаться с полярниками. Борис Ефимович хорошо знал, как ценят на Севере даже маленькие знаки внимания.
Одна за другой взлетели в воздух ракеты. На миг появились из тьмы крутые берега, ледники и темная громада Рубиновой скалы. Некоторые ракеты падали в бухту, не успевая сгореть. Тогда в воде мерцали пятна подводных огней.
Когда берег освещался, я видел домики станции и одинокий столб.
Около столба никого не было.
Спустя много дней мы шли в чистом ото льдов море.
Капитан рывком открыл дверь каюты.
— Медведь на палубе! Осторожнее!
Медведь на палубе? Невольно вспомнился айсберг с медведем, который мог прыгнуть на корабль. Но ведь айсберги остались далеко позади.
Оказывается, клетка Мишки была пуста. Видимо, он, как и Машка, умел снимать крючки, но до поры до времени скрывал это. Теперь он сбежал из клетки.
Мишку искали по всему кораблю, но не нашли.
Он исчез.
Решили, что он спрыгнул в море…
— Не погибнет, — уверял Борис Ефимович. — У медведей замечательный обычай: если медведица встретит во льдах одинокого медвежонка, она усыновляет его…
Но льды далеко, очень далеко…
Смог ли медвежонок доплыть до льдов?
Едва ли…
А может быть?
Но все выяснилось, когда третий штурман Нетаев вернулся с вахты в свою каюту.
У него под койкой спал белый медвежонок!
Молодой штурман был единственным человеком, который нашел путь к сердцу зверя.
Он наблюдал всю сцену медвежьего горя. Оно тронуло его, и он занялся Мишкой. Стал заходить к нему в клетку, кормил его, ласкал, чему-то обучал. И Мишка привязался к новому другу. Видимо, соскучившись по своему покровителю, он и сбежал из клетки. По запаху нашел каюту штурмана и проник в нее через приоткрытую дверь. При качке дверь захлопнулась.
