И тут я взвыла, как затравленная волчица. Имя Мигела Фонсеки было на экслибрисе «Божественной комедии» – на том самом экземпляре, где мама нарисовала свою пятиконечную звездочку… Дон-Жуан говорил, что взял книгу из отцовской библиотеки… как же книга моей матери попала в библиотеку его отца? Теперь все встало на свои места. Или нет? Я прошлась по всем кругам ада, описанным Данте. Вергилий меня не сопровождал, Беатриче не встретила.
Мигел Фонсека – отец Дон-Жуана. Отец у него, насколько мне известно, жив. Он занимался импортом и экспортом какой-то продукции, и у него были филиалы в Майами, в Токио и где-то еще. Я вспомнила, как пялилась на Дон-Жуановы коленки. И тут сработал автоответчик.
– Анжела? Как дела? Анжела!
– Все очень хорошо!
– Я всё думал о тебе, пытался тебя разыскать… Так у тебя все хорошо?
– Все хорошо.
– Правду говоришь?
– Можешь не сомневаться.
– А что звонишь? Соскучилась или жалко меня стало?
– Звоню, потому что обнаружила странную вещь.
– Все-то ты со своими секретами!
– Это серьезно… Твоего отца зовут Мигел Фонсека?
– Да, его так звали…
– Звали? Он ведь жив…
– Да нет – уж два года как помер.
– Два года?!
– Сердце не выдержало. Сидел у себя в кабинете, работал, все было нормально, и вдруг застонал и упал.
– Боже мой…
– Он был совершенно спокоен… Контора у него была напротив кладбища, он и говорил, что когда умрет, нужно будет только пересечь улицу…
– Напротив кладбища?!
– Да, и он заранее оплатил похороны и заказал гроб, чтоб не утруждать тех, кто его переживет. Представляешь?
– Потом поговорим. Сейчас мне пора кончать.
– Как же так?! Анжела! Погоди, что мы всё о грустном… Извини! Расскажи хоть, как твоя жизнь?
– Да какая у меня жизнь? Чушь какая-то!
– А что такое?
– Я тут разбирала старые бумаги, газеты, журналы, книги…
– Нашла, небось, мою фотографию и вспомнила, что любишь меня.
– Ничего подобного, Дон-Жуан! Я тут нашла в старой газете заметку об авиакатастрофе. Там сказано, что среди погибших – некто Мигел Фонсека…
– Эта авиакатастрофа и спасла старика…
– Спасла?
– Погиб другой Мигел Фонсека…
– Не может быть…
– То, что их спутали, помогло папаше отделаться от кредиторов и от любовниц… Хе-хе…
– От кредиторов и от любовниц?!
От кредиторов и от любовниц… Хе-хе… В глазах у меня потемнело. Я вздрогнула, бросила трубку и оцепенела. Не заплакала. Мною, должно быть, овладело отчаяние из-за того, что этот человек наверняка был моим отцом, а Дон-Жуан, следовательно, мой брат. Значит, я уже повинна в инцесте… Но меня угнетало другое…
