– Вставай, казак, пора!
И снова Степан, привстав в стременах и сжав в руке шашку, нёсся вперед. И, как всегда, рвались снаряды, падали люди и кони. Вдруг недалеко взорвалась мина, взрывной волной накрыло коня, и Орлик, дико храпя, понёсся куда-то в сторону. Степан хотел его остановить: ему показалось, что потерял оружие. Он ошалело глянул на правую руку – и в это самое мгновение кровь фонтаном забила из его оторванных вместе с шашкой пальцев, покрывая багряной попоной коня. Слабеющий от боли и потери крови, Степан перехватил плетью кисть руки, чтобы хоть как-то остановить кровотечение, и поехал назад, к санитарному обозу. Вскоре его стащили с Орлика, и фельдшер, принимая раненого, грустно сказал:
– Всё! Отвоевался казак!
***
Мерно поскрипывала телега. Прислонившись к борту шарабана, Степан, как дитя, баюкал израненную руку, равнодушно поглядывая на пестреющую разнотравьем степь. Он думал о родных, об Аннушке. На родину казак вёз букетик васильков для деда Андрея да горсть украинской земли с могилы Фёдора. До дома было ещё далеко.
