Джейсон наклонил голову.
— Лучший, чем я. Несколько лет назад нас поднатаскал Негера. Вряд ли кто-нибудь из нас сойдет за мастера, но я смогу сделать работу хорошо, чисто и быстро. А Микин умеет лучше меня.
— В любом случае — подождем. Вести придут скоро. Может быть, даже слишком скоро.
— Ладно, — кивнул Джейсон. — Может, лучше будет подождать в Бимстрене?
Тэннети ядовито ухмыльнулась:
— Великолепная идея. — Она вытащила клинок — рапиру с крестообразной рукоятью — и несколько раз взмахнула ею в воздухе. — Почему бы тогда просто не подрубить Томену ноги в буквальном смысле?
Она решительно отправила клинок назад в ножны.
— Что?
Джейсон парень сообразительный, но он еще молод.
— Подумай сам, — сказал я. — Представь: ты подъезжаешь к замку. В Бимстрене. Что будет?
— Как это — что будет?
— Да вот так. Что ты сделаешь в первую голову?
Он пожал плечами:
— Пошлю весточку Томену. Въеду в ворота и оставлю коня у входа.
— Верно. Ты въедешь в ворота. Без спроса и дозволения, потому что там прошло все твое детство и ты привык, что это твой дом, и никому даже в голову не придет тебя остановить — так?
До него наконец дошло. Вся дурь, что есть в Джейсоне, излечится с возрастом — если, конечно, у него будет время повзрослеть.
Губы у него дернулись в усмешке:
— А Его Императорскому Величеству Томену, бывшему барону Фурнаэлю, меньше всего нужно присутствие сына Карла Куллинана, вызывающее сомнения в его праве на трон.
— Именно. Ты будешь держаться как можно дальше от Бимстрена, пока за тобой не пришлют — если пришлют. Так же, как другие бароны. А когда ты туда приедешь — станешь держаться чуть более смиренно, чем они.
Джейсон улыбнулся.
— И изредка показывать характер, чтобы умолкнуть по первому взгляду императора?
Тэннети засмеялась.
— Он быстро схватывает. — Она повернулась к нему. — Что решим?
Он шутливо поднял руки.
— Остаемся здесь — так?
— Пока остаемся, — уточнил я.
— Отлично. А теперь потренируемся.
И Тэннети без всякого предупреждения послала лошадь в галоп. Мы догнали ее только через полмили.
Там, где тракт, сворачивая к северу, плавно уходит в пологие предгорья Беная, из лесу навстречу ему выбегает дорога — и, прорвавшись сквозь кусты и пашню, вливается в него.
За дорогой хорошо следят, даром что идет она по лесу, — нависающие сучья подрублены, кусты по обочинам прорежены. Мчаться по ней галопом ночью я бы не рискнул, но днем, неспешной рысью — одно удовольствие.
Я действительно наслаждался: царственные дубы и вязы высились вдоль пути, ветви их, сплетясь в вышине, пологом укрывали дорогу, и внизу, несмотря на жаркий день, было прохладно, влажно и зелено. Слух у меня очень хороший — для человека, — но даже и я не слышал ничего, кроме цоканья конских копыт.
