Ален вошел в кабинет. Сохраняя каменное выражение лица, Мюррей долго и молча его рассматривал. В этой дуэли между сидящим за столом Мюрреем и стоящим Аленом проигрывал тот, кто первым нарушал молчание.
– Я уже здесь,- не выдержал Ален.
Продолжая сверлить его взглядом, Мюррей сказал ледяным тоном:
– Мистер Пайп, позвольте напомнить вам, что в рабочее время употреблять алкоголь запрещается.
– Это все, что вы хотели мне сказать?
Мюррей холодно улыбнулся.
– Садитесь, пожалуйста.
– Лучше постою.
– Как вам будет угодно. Перед тем как объяснить вам причину, ради которой я вас вызвал, мне хотелось бы уточнить некоторые детали… Сколько лет вы работаете в фирме?
– Четыре года.
– Четыре года два месяца и восемь дней. Не могли бы вы напомнить мне размер вашего жалованья?
– Вы его знаете лучше, чем я.
– Совершенно верно, мистер Пайп. Ваш месячный оклад составляет одну тысячу семьдесят два доллара. Солидно!
– Может, это вы оплачиваете мою квартиру, покупаете мне одежду, пищу, выплачиваете алименты?..
Мюррей сделал вид, что не замечает грубости в голосе Алена.
– Ваша личная жизнь, мистер Пайп, меня не интересует.
– В таком случае воздержитесь от оценки моей зарплаты. Или вы решили ее увеличить?
– Не совсем так, мистер Пайп. Речь пойдет не об увеличении… Видите ли, фармацевтическая промышленность переживает сейчас трудные времена, вызванные конъюнктурными колебаниями в международной экономике. Однако «Хакетт», благодаря своей динамичной политике развития и тщательному подбору кадров, с честью выйдет из создавшегося положения.
Алену становилось все труднее удерживать тело в вертикальном положении: его начинало пошатывать.
– К делу, Мюррей! К делу!
– Я уже близок, мистер Пайп. Административный совет «Хакетт Кэмикл Инвест» принял решение о некотором уменьшении численности персонала фирмы.
У Алена дрогнули колени, но выражение лица осталось бесстрастным.
– Принимая во внимание ваши четыре года трудового стажа, я должен, к большому вашему огорчению, заявить, что вы имеете право на семимесячное выходное пособие, которое составляет 11 704 доллара.
Итак, его выбрасывают на улицу. Неожиданно для себя он ткнул указательным пальцем в Оливера Мюррея.
– Я ничего не понял из того, что вы мне сказали. Не ходите вокруг да около, Мюррей! Выкладывайте все как есть…
– Тем лучше, мистер Пайп. У вас нет больше необходимости возвращаться в кабинет. Вы уволены.
***
Баннистера терзали мрачные предчувствия, и он никак не мог сосредоточиться на лежавших перед ним документах. Обычно вызов к Мюррею ничего приятного не обещал и чаще всего заканчивался «дверью». Слухи о предстоящих увольнениях уже несколько дней обсуждались в «Романос» и коридорах фирмы. Ален, как никто другой, попадал под эту акцию: уважительный, благородный, не отвечающий на многообещающие взгляды жен своих коллег, не претендующий на чье-либо место – такое поведение в системе «Хакетт» вызывало подозрение. Здесь все было наоборот: любого сослуживца по кабинету следовало рассматривать как врага, устраивать ему пакости, наушничать Мюррею… В таком климате могла выжить только сволочь. Ален такими «достоинствами» не обладал. Когда он вошел в кабинет и, даже не взглянув на Баннистера, прошел мимо него, тот подскочил как ужаленный.
