Бустов не успел даже предположить, потому что в следующее мгновение оказался в полной темноте.
Первая мысль была проста и естественна — получил по голове. Даже не важно от кого. Главное что получил, отключился и так далее.
Но, странно дело, голова ни капельки не болела. Она лишь кружилась, как часто бывает, когда кругом тьма, и взгляду не найти ориентир для удержания равновесия.
И на слезоточивый газ не похоже, хотя он тоже в некоторой степени слепит.
Бустов чувствовал свое тело, оно нигде не болело. Он попробовал осторожно присесть, чтобы нащупать рукой пол — ему нужна была хоть какая-то опора.
Пол имелся. Холодный и шершавый, как старый цемент.
Через минуту Бустов уже точно знал: он здоров, он сам стоит на ногах, он способен нормально двигать членами и перемещаться. Версия, что он лежит в больнице с завязанным лицом, не подтверждалась.
Одна загвоздка — эта необъяснимая темнота, которая навалилась так быстро и вероломно, словно кто-то выключил весь свет в мире. В том числе солнце. В природе такой темноты не бывает, потому что всегда где-то что-то отсвечивает. Эта темнота была гробовая.
— Пичугин! — позвал Бустов, поразившись, как малодушно дрогнул собственный голос.
В ответ — тишина. Впрочем, где-то за спиной послышался слабый шорох. А может, показалось...
Бустов сел на корточки, пытаясь собраться с мыслями. Он все же склонялся к мысли, что по какой-то причине ослеп. Ну, не бывает на свете такой моментальной и такой кромешной темноты.
Тут пришла запоздалая светлая мысль. Бустов лихорадочно полез в карман и выхватил зажигалку. Один щелчок — и перед глазами вспыхнул красноватый язычок пламени.
Бустов невольно издал шумный вздох облегчения. Он не ослеп — это уже какая-то определенность.
Пламя озаряло крошечное пространство вокруг себя — сантиметров шестьдесят-семьдесят. Далее свет вяз во мраке. Единственное, что Бустов смог увидеть — это пол под собой. Действительно, серый и шершавый, похожий на бетон.
Зажигалка перегрелась и погасла. Бустов сунул было ее в карман, но промахнулся, и его единственный источник света вылетел из пальцев. Майор дернулся, чтобы поймать падающую вещь, но та стукнулась о ботинок и отлетела куда-то во тьму, сухо ударившись о каменный пол.
Бустов мысленно выругался на себя самыми грязными словами. Нельзя быть таким недотепой, даже если вокруг творится светопреставление.
Он опустился на колени и пополз в направлении звука, тщательно ощупывая шершавый камень. Он ползал довольно долго, но безуспешно. Теперь он выругался в полный голос.
