– Да.
– Не очень похоже, – сказал я. – Полковник Визерс показывал мне кленнонцев.
– А вечную жизнь тебе полковник Визерс не обещал? – прошипела Виола. – Подданные Кленнонской Империи выглядят по-разному. Мы практикуем генную инженерию, которая запрещена в Альянсе, и некоторые кленнонцы очень непохожи друг на друга.
– Но ты же…
– Человек? – спросила Виола. – В этом нет ничего удивительного, знаешь ли. Все кленнонцы – люди. У Кленнона и Альянса одна родная планета – Земля.
– Как такое может быть? – Тот кленнонец, которого мне показывал Визерс, сошел бы за человека только в самом страшном кошмаре Босха.
– О, вижу, полковник немного тебе рассказал, – констатировала Виола.
– По правде, он больше говорил о скаари. И откуда бы агенту Империи взяться в самом сердце СБА? Штирлиц курит.
– Кто? – удивилась Виола.
– Неважно, – сказал я. – И что ты хочешь от меня, агент Империи?
– Спасти тебе жизнь для начала.
– Разумеется, руководствуясь гуманистическими побуждениями исключительно, – сказал я.
– Нет. Просто было решено, что ты представляешь ценность для нашей военной разведки.
– Такую же, как и для СБА?
– Гораздо большую. Альянс заинтересован в разгадке твоего феномена, но очень далек от нее. Мы же можем поставить производство людей с твоими данными на поток. В Альянсе официально запрещены генетические исследования и эксперименты. У нас – нет.
– А мне какая выгода? – поинтересовался я. – Какая разница, СБА в мозгах ковыряется или военная разведка Империи?
– Разница в том, что после того, как в твоих мозгах поковыряется военная разведка, ты останешься жив.
– Визерс мне тоже нечто подобное обещал.
– Он лжет.
– Допустим, – сказал я. – А ты не лжешь?
– Поверь, император относится к жизням своих подданных куда более трепетно, чем Альянс к жизням своих граждан. А ты ведь еще даже не гражданин.
– Но я и не подданный.
– Ты станешь им.
– Шикарно, – сказал я. – А теперь расскажи мне, как вы намерены спасти меня из мерзких и длинных щупалец подлой, коварной, прогнившей насквозь СБА.
– Ты мне не веришь?
– Ты знаешь, пожалуй, не верю. Передай полковнику Визерсу, что я мог ожидать от него более элегантного хода. Это слишком топорная работа для проверки лояльности.
– Мы еще вернемся к этому разговору, – пообещала Виола мне на ухо, после чего поднялась, перешагнула через меня и подняла с пола свою одежду.
Едва она успела запахнуть халатик, как дверь открылась и явила незнакомого мне мужика.
Повинуясь скорее рефлексам, нежели доводам разума, я накинул простыню на причинное место. В общем-то я понимаю, что за время исследований потомки видели меня во всех состояниях, но эксгибиционизмом я все-таки не страдал.
