Сантанхель, ловивший каждое слово, заёрзал в кресле, опасаясь, как бы его протеже не перегнул палку, чересчур понадеявшись на присущий ему магнетизм.
Но взглянув на лица сидящих рядом, он понял, что тревоги его напрасны. Речь Колона достигла сердец.
Затянувшееся благоговейное молчание нарушил скрипучий голос Фонсеки.
— Возможно, всё так, как вы говорите. Но на текущий момент у нас нет другого подтверждения, кроме вашего слова. А принимать решение, основываясь только на этом, весьма затруднительно.
Он хотел добавить что-то ещё, но его прервал Талавера.
— Вы высказали ваше предложение, сеньор Колон. А уж комиссия решит, достаточно ли убедительными были приведённые вами доводы.
Взгляд его остановился на Десе, приоре Сан-Эстебана.
— Есть ли у кого-нибудь вопросы?
— Лично я, — Деса принял этот взгляд за приглашение ответить первым, — полностью удовлетворён. Даже помимо убеждённости сеньора Колона в том, что им двигала Божья воля, о чём он нам только что сказал, его космографические расчёты безупречны.
Высокий авторитет Десы не позволил вступить с ним в открытый спор. Фонсека, сидящий на конце стола, скорчил недовольную гримасу. Голос подал лишь фрей Хустино Варгас.
— Не смею спорить с высокоучёным приором. Однако доказательства того, чего мы не можем увидеть собственными глазами, из разряда предположений. А принимая предположения на веру, не должно ли нам прислушаться к мнению известных авторитетов, если таковые имеются?
— В данном случае авторитеты вы сами, — отпарировал Деса. — Мы оцениваем высказанное предположение, руководствуясь нашим разумом и логикой.
— Согласен. Разумеется, согласен. Но достаточно ли этого? Мы ступили в область рассуждений. Самое большое, на что мы способны, выслушав аргументы сеньора Колона, это заявить, что существование земель, которые он видит своим мысленным взором, возможно. Мы признаём, что аргументы эти весьма убедительны. Но позволяют ли знания высокоучёных членов комиссии оценить компетентность сеньора Колона?
— Другими словами, — заговорил Талавера, — у нас может возникнуть сомнение в выводах сеньора Колона, поскольку мы не знаем, сколь велик его авторитет среди космографов и математиков.
— В этом суть проблемы, господин мой епископ.
Колон стоял, раздираемый противоречивыми чувствами. Складывающаяся ситуация заставляла его разыграть последнюю карту. Карту козырную, но делать этого ему не хотелось, ибо могло создаться впечатление, что он не сам пришёл к своим выводам, но почерпнул их из трудов знаменитого учёного. Разумеется, будь эти важные документы при нём, он бы решился представить их комиссии. Но их украли, и в душе Колона зародилась тревога. Всё с большей очевидностью он начал осознавать… что без карты и письма Тосканелли нечего рассчитывать на победу.
