— Я принесу гитару, чтобы расплатиться песней за столь щедрое угощение.
Едва она вышла за дверь, Рокка повернулся к Колону.
— Я сослужил себе плохую службу, пригласив вас с собой. Те надежды, что были у меня, развеялись, как дым. Девушка не смотрит ни на кого, кроме вас.
Колон посмотрел ему прямо в глаза.
— Если у вас честные намерения, я сейчас же уйду.
— Честные! — Рокка рассмеялся, и Галлино тут же присоединился к нему. — Она же танцовщица!
Колон пожал плечами, не желая продолжать разговор. Этот говорливый, разодетый в пух и прах венецианец начал действовать ему на нервы.
— Наш добрый Рокка так привык к лёгким победам, — проскрипел Галлино, — что перестал верить в добродетель. Но я согласен с вами, сеньор. Если он решится попытать счастье с этой девушкой, я думаю, его тщеславию будет нанесён жестокий урон.
— Не хотите ли пари? — взвился Рокка.
— Постыдитесь, сеньор, — одёрнул его Колон. — Разве можно на это спорить?
— Чёрт подери! Если вы настроены столь серьёзно, я оставляю вам поле боя, друг мой. И благословляю вас.
— Вы не так меня поняли… — начал Колон, но появление Беатрис прервало его объяснение.
Она спела две короткие любовные песенки, простенькие, но близкие сердцу андалузцев, в которых тесно переплетались смех и слёзы. Этим она окончательно покорила Колона.
При расставании, пока Рокка и Галлино рассчитывались с Загарте, он наклонился к Беатрис и прошептал: «Могу я прийти снова, чтобы услышать, как вы поёте, увидеть, как танцуете?»
Она склонила голову над гитарой, лежащей у неё на коленях.
— Вам не требуется моего разрешения. Загарте примет вас с распростёртыми объятиями.
— А вы нет?
Беатрис подняла голову, их взгляды встретились, и в её глазах он заметил туманное облачко. Затем она вновь уставилась на гитару.
— Разве это имеет значение?
— Ещё какое. Я не приду, если вы не будете мне рады.
Она тихонько, но невесело рассмеялась.
— Загарте тепло принял меня, я не могу отплатить ему чёрной неблагодарностью, отлучив вас от его харчевни.
— Я хочу приходить не в харчевню, а к вам.
— Как вы настойчивы. — Беатрис вздохнула. — Но, наверное, такой уж у вас характер, не так ли? — И, прежде чем он ответил, добавила: — Я буду рада вашему приходу. Да. Почему бы и нет?
