Маркиза не заставила себя упрашивать.
— Хорошо, что при нашем разговоре присутствуют епископ Авилы, который был председателем комиссии, и дон Хуан де Фонсека, оказавший немалое влияние на принятие решения.
Талавера встал из-за стола вместе с королём и теперь молча сверлил Беатрис холодным взглядом. Дон Хуан ещё раз поклонился маркизе.
— Не переоценивайте моих заслуг, мадам. Я лишь помог сорвать маску с этого человека.
— Или приписать ему те качества, которых у него нет и в помине.
— Нет, нет, мадам. Он сам вырыл себе яму.
— Вот об этом мы сейчас и поговорим. Вы дозволите мне высказаться, мадам?
Королеву в немалой степени удивила настойчивость маркизы.
— Да, мы вас слушаем. — Она откинулась на спинку стула. — Я не сомневаюсь, что дон Хуан найдёт, что вам ответить.
Подошёл и король в сопровождении епископа Авилы. На его лице играла улыбка.
— Послушаем и мы. Рыцарский поединок между женщиной и священником. Такое войдёт в историю.
Маркиза всматривалась в круглое лицо дона Хуана де Фонсеки.
— Вы убедили себя и других, не так ли, что сеньор Колон лгал, утверждая, что у него есть карта великого Тосканелли?
— По-вашему, я убедил себя, маркиза? — Он торжественно улыбнулся. — Простите меня, но в этом убедил нас сам Колон.
— Признался, что он лжец, не так ли?
— Убедил нас своим поведением, — возразил Фонсека. — Типичным, кстати, для большинства шарлатанов. Сначала они утверждают, что их поддерживает знаменитость с непререкаемым авторитетом. Тем самым привлекая внимание к собственной персоне. Так, собственно, поступил и Колон, на этом он и споткнулся. Когда мы, выполняя свой долг, потребовали от него доказательств, он притворился, будто его ограбили. Заезженный приёмчик.
— Заезженный? А на чём основывается ваша уверенность, что это был приёмчик?
Фердинанд открыто рассмеялся.
— Да, поневоле убедишься, что спорить с женщиной — всё равно что нести воду в плетёной корзине.
Но Изабелла нахмурилась.
— Быть может, дон Хуан и не нашёл другой ёмкости. Давайте выслушаем его.
Фонсека бросился в бой.
— Уверенность моя идёт от знания жизни. Как могло случиться, что человек, имеющий на руках неопровержимые подтверждения своих взглядов, не упомянул об этом до тех пор, пока наша настойчивость не заставила его признать, что они у него есть?
— Я понимаю, — с видимой неохотой согласилась маркиза. — Это существенно.
— Слава тебе, Господи, — насмешливо воскликнул король. — Её глаза открылись.
— Не совсем, ваше величество. Кое-что остаётся неясным. Если выводы Колона представляются кому-то недостаточно убедительными, почему то же самое, сказанное другим человеком, не вызывает ни малейших сомнений. Я, разумеется, женщина глупая. Но убей Бог, я не вижу, в чём тут разница.
