— Ну что вы, сир, я не из тех, кто спешит сообщить дурные новости.
— Дурные? Мне доводилось слышать и похуже. Но вы, я вижу, всё ещё благоволите к этому долговязому пройдохе.
Епископ двинул вперёд фигуру.
— Шах, сир.
— К его уму я отношусь с большим уважением, чем к росту, ваше величество, — ответила маркиза.
— А мне кажется, лучшее, что у него есть, — это ноги, — рассмеялся Фердинанд. — Вот ими-то ему и следует сейчас воспользоваться. — И он вновь склонился над доской.
Королева вздохнула.
— К сожалению, он не выдержал испытания, устроенного комиссией, в том числе и доном Хуаном.
— Мне повезло, что я застала здесь дона Хуана, — улыбнулась маркиза. Фонсека поклонился, но и тени улыбки не мелькнуло на его круглом лице.
— Я лелею надежду, — продолжала маркиза, — что принесённые мною новости побудят его изменить своё отношение к сеньору Колону.
— К сожалению, мадам, моё отношение покоится на прочном основании.
— Прочном? А по-моему, на песке, дон Хуан.
Король торопливо сделал ход и вновь обернулся.
— Что я слышу? Вы вновь защищаете этого лжеца?
— Только от ошибок его судей, сир.
— Клянусь бессмертной душой, откуда такая безрассудная страсть?
— Это страсть к процветанию Испании, чести и славе ваших величеств.
Королева похлопала её по руке, опять вздохнула.
— Никто не сомневается в твоих добрых намерениях, Беатрис. Но вопрос уже рассмотрен.
— И решение вынесено, — добавил Фердинанд. — Дело закрыто.
— Шах, сир, — вмешался епископ. — Боюсь, следующим ходом будет мат.
— Да? — Король уставился на доску. — К дьяволу этого Колона! Из-за него проиграл партию.
Маркиза не отрывала от него взгляда.
— Я могу доказать вашему величеству, что из-за Колона вы можете проиграть больше, чем партию в шахматы.
— Согласен с вами, клянусь святым Яго. Он и так отнял у меня много времени и нервов.
— Поэтому не будем увеличивать эти потери, — решила королева.
— Сможет ли моя любовь к вам, мадам, оправдать моё непослушание?
Фердинанд тяжело поднялся, хмуро посмотрел на маркизу.
— Ради Бога, Беатрис, неужели вы не понимаете, что словами тут ничего не изменишь?
— Из-за слов я бы не стала отвлекать ваше внимание. Я говорю о доказательствах.
— Доказательствах чего? — спросила королева.
— Того, что с Колоном поспешили.
Фердинанд рассмеялся.
— Своей настырностью вы превзошли паука.
— Тогда позвольте мне доплести свою паутину. — И с улыбкой она повернулась к королеве.
— Ох уж эти сирены, — вздохнул король, а королева спросила:
— Так что ты хотела нам сказать, Беатрис?
