Cor ardens | страница 12
О, темный рост поколений!
О, тайный сев судьбин!
Мой луг замыкали своды
Источенных мраморных дуг…
Часы ль там играл я — иль годы —
Средь бабочек, легких подруг?
И там, под сенью узорной,
Сидели отец и мать.
Далось мне рукой проворной
Крылатый луч поймать.
И к ним я пришел, богатый,—
Поведать новую быль…
Серела в руке разжатой,
Как в урне могильной,- пыль.
Отец и мать глядели:
Немой ли то был укор?
Отец и мать глядели;
Тускнел неподвижный взор,
И старая скорбь мне снится,
И хлынет в слезах из очей…
А в темное сердце стучится
Порханье живых лучей.
И где те плиты порога?
Из аметистных волн —
Детей — нас выплыло много.
Чернел колыбельный челн.
Белела звезда отрады
Над жемчугом утра вдали.
Мы ждали у серой ограды…
И все предо мной вошли.
И я в притвор глубокий
Ступил — и вот — Сестра.
Не знал я сестры светлоокой:
Но то была — Сестра.
И жалостно так возрыдала,
И молвила мне: «Не забудь!
Тебя я давно поджидала:
Мой дар возьми в свой путь».
И нити клуб волокнистый —
Воздушней, чем может спрясти
Луна из мглы волнистой,—
Дала и шепнула; «Прости!
До тесной прости колыбели,
До тесного в дугах двора,—
Прости до заветной цели,
Прости до всего, что — вчера»…
Ночь пряжу прядет из волокон
Пронизанной светом волны.
И в кружево облачных окон
Глядят голубые сны.
И в трещинах куполов тлеет
Зенит надлунных слав;
И в тусклых колодцах белеет
Глубоких морей расплав.
В даль тихо плывущих чертогов
Уводит светлая нить —
Та нить, что у тайных порогов
Сестра мне дала хранить.
Как звон струны заунывной,
В затвор из затвора ведет,
Мерцая, луч прерывный,—
И пряха Ночь прядет.
И, рея в призраках зданий,
Кочует душа, чутка
К призывам сквозящих свиданий,
За нитью живой мотка.
Кочует средь кладбищ сонных
И реет под сень и столпы,
Где жатвы коленопреклонных,
Где пляска свивает толпы,—
На овчие паствы безбрежий
И в шаткий под инеем лес,
Сплетеньем разостланных мрежей,
По замкам глухим небес…
И путь окрыленный долог:
Но Тайной — мне ль измениться
Из полога в облачный полог
Бежит, мелькая, нить…
И вдруг из глуби черной
Зигзаг ледяной возник;
Увижу ль с кручи горной
Разоблаченный лик?
Сугробы последней поляны
Алмазный застлали восклон…
Сквозят и тают туманы —
И тает, сквозя, мой сон…
ПОВЕЧЕРИЕ
Å Л.Д. Зиновьевой-Аннибал
(Загорье, Могил. г., 1907, июнь — октябрь)
ЗАГОРЬЕ
Здесь тихая душа затаена в дубравах
И зыблет колыбель растительного сна,
Льнет лаской золота к волне зеленой льна