– Смотри сюда, Эффа Коммандер, ребенок вот-вот упадет! – заорала Виппи Берд.
Мы мгновенно рванулись с места, пронырнули под забором и вскарабкались вверх по куче щебня. Мы подоспели как раз вовремя. Она уже свесилась вниз, готовая напрямик отлететь в лучший мир, когда Виппи Берд схватила ее за платье с одной стороны, я с другой, и вместе мы вытянули ее наружу.
– Дура ты набитая, – сказала ей Виппи Берд. Нам было по пять лет, мы только что узнали это выражение, и нам очень нравилось, как оно звучит.
– Я только хотела увидеть Китай, – возразила Мэй-Анна, придя в себя и не желая признаться, что начала терять сознание от серных испарений.
– Значит, ты еще глупее, чем набитая дура, потому что все китайцы живут на Вест-Меркьюри-стрит, а не на дне этой шахты. Ты что, никогда не была в китайской прачечной или харчевне, где кормят китайской лапшой? – спросила Виппи Берд.
Мэй-Анна вытянулась, как она это делала после в «Кровавой луне», когда собиралась объявить мужу, что уходит от него к другому человеку, и пояснила:
– Китай находится на другом конце Земли, и, если прокопать достаточно глубоко, как раз попадешь туда. А как же, по-вашему, китайцы добрались сюда, через океан, что ли?
Виппи Берд хотела что-то сказать, но остановилась и задумалась.
– Думаешь, она права? – спросила она меня.
Я ответила, что все это звучит правдоподобно.
– Ни разу не видела ни одного китайца рядом с этой шахтой, – возразила Виппи Берд.
– Я не говорю, что все они вылезли из этой шахты, я только сказала, что они попали сюда через какую-то шахту, может быть, и через эту. Каждый набитый дурак знает, откуда взялись эти шахты: там раньше добывали руду.
Нам с Виппи Берд понравилось, как быстро она усваивает наш стиль разговора.
Виппи Берд протянула ей ладонь и сказала:
– Привет, меня зовут Виппи Берд, а она – Эффа Коммандер.
– Мэй-Анна Ковакс.
– Какое смешное имя! – сказала Виппи Берд, немного поразмыслив. – А почему не Анна-Мэй?
– А Виппи Берд – это что за птица?[1]
Когда Виппи Берд было пять лет, люди постоянно задавали ей этот вопрос. Позднее она призналась мне, что мы подружились с первой же встречи именно потому, что я никогда не приставала к ней по поводу ее имени.
В их семье все носили странные имена. Например, двух ее братьев звали Стинки Берд и Баммер Берд, но меньше всего повезло третьему, тому, которого звали Мирон Берд. Можно ли, назвав ребенка таким именем, ожидать от него чего-нибудь путного? Так оно в конце концов и получилось: он вышел из профсоюза, дважды голосовал за Рейгана и не стеснялся тратить деньги на чистильщиков обуви.
