— Я тоже много о вас слышала, — ответила Дженни.
— Не верьте ни единому слову, — рявкнул Чак.
— Только хорошее… — поспешно заверила его Дженни.
— Вот именно. Я и говорю — не верьте ни единому слову.
— У папы весьма неординарное чувство юмора, — сухо вставил Рейф.
— Дедуля знает целую кучу анекдотов! — воскликнула Синди. — Расскажи про голую леди, деда!
— Как-нибудь в другой раз, кнопка, — сказал Чак, взъерошив внучке волосы огромной мясистой ладонью.
— А я его и так знаю назубок! — с гордостью объявила Синди. — Давай я сама расскажу. Очень смешной. Про то, как однажды голая леди…
Рейф молниеносно закрыл дочери рот ладонью — прежде, чем она успела пуститься в подробности одной из любимых баек Чака, старой, как седой океан, но слегка сомнительного толка.
— Пойдем ужинать, детка. Я так голоден, что готов тебя слопать. — Он подкинул дочку и заклацал зубами, подбираясь к ее шее. Ладонь Рейфа соскользнула с губ малышки, и кухня огласилась детским визгом.
— Подобное веселье мешает пищеварению, — неодобрительно провозгласил Хьюго.
— Да не бери ты в голову, Хьюго, — посоветовал Клубень, хлопнув разок шеф-повара по плечу. — Желудок у этого ребенка железный.
Хьюго не изволил произнести ни слова, выразив свое возмущение только фырканьем.
— Не обращайте на него внимания. — Эту реплику в сторону Клубень адресовал Дженни. — Вечно он чем-нибудь недоволен.
Изо всех сил удерживаясь от улыбки, Дженни проследовала за остальными в небольшую комнату рядом с кухней.
— Поначалу здесь и была кухня, — помогая ей сесть, заметил Рейф. — Мы перестроили дом и оборудовали современную кухню, а эту комнату превратили в семейную столовую. Так проще — и поесть можно, и продегустировать блюда.
Дженни кивком дала понять, что оценила преимущества житья прямо над рестораном. Не притащи ее Рейф сегодня сюда, она сейчас так и таращила бы глаза на замороженный ужин, если вообще бы нашла силы достать его из холодильника.
— А знаешь что, деда? Дженни ведь делает игрушечных мишек, — пропела с другого конца стола Синди.
Хьюго, опуская на стол огромную супницу, в очередной раз негодующе фыркнул.
— Potage![2] — объявил он и удалился царственной поступью.
— Проще говоря — суп. Хьюго у нас слегка высокопарен. Суп с сельдереем и грецкими орехами, — наливая каждому в миску, пояснил Клубень. — Название таинственное, но вкус отменный, как и у всех блюд Хьюго.
За ужином разговор то оживлялся, то угасал, но Дженни никто не заставлял принимать в нем участие, за что она была им страшно благодарна. На нее навалилась такая усталость, что едва хватало сил сосредоточиться на еде. Если уж на то пошло, то она вряд ли бы даже сумела составить осмысленное предложение.
