— Целовать сколько угодно, ммм? — прошептал Рейф, обдав теплым дыханием ее влажные губы. — Принимаю вызов.
— Я вовсе не это… — договорить ей не удалось. Ее губы уступили натиску его губ, потом приоткрылись, и Рейф не замедлил этим воспользоваться, перейдя к следующей стадии соблазнения. Теперь он действовал смелее, возбуждая ее легкими толчками языка, но старался не испугать, не оттолкнуть напором. С каждым следующим поцелуем он овладевал новой территорией — уголком ее рта, изгибом верхней губы, — ни на секунду не оставляя своих попыток разжечь ее.
— Ну, все еще не готова поддаться искушению? — спросил он после их пятого поцелуя.
Еще как готова! Искушению целовать его. Но не продать…
— Именно, — храбро ответила она. — Все еще не готова. Спокойной ночи.
— Я ведь не сдался, — предупредил он ее, прежде чем она закрыла дверь.
Не сдался? О чем он? Будет продолжать попытки склонить ее к продаже? Или же попытки просто ее соблазнить?
— Ну, как прошло свидание, сынок? — поинтересовался у Рейфа его отец, Чак, едва Рейф вошел в их квартиру над рестораном.
— Отлично, — коротко бросил в ответ Рейф.
— У тебя на лице помада.
— Мне уже давно не семнадцать, папа, — с раздражением в голосе отрезал тот.
— Знаю-знаю. Ты уже сам отец, и у тебя есть дочка, которая задает вопросов больше, чем Картер получил голосов. Опять спрашивала, откуда берутся дети.
Рейф застонал.
— И что ты ей ответил?
— А я ее отвлек. Рассказал байку. Неплохую, кстати. Знаешь, ту, о бармене… Вроде сработало. До поры до времени. Но если она заметит губную помаду и вычислит, что ты целовался с нашей хорошенькой соседкой, туг же засыплет тебя вопросами. На которые у тебя, может, и нет желания отвечать.
Уж чего-чего, а вопросов, на которые он не хотел бы и сам себе отвечать, у него по горло. Например, зачем он целовал Дженни — так, как он это делал. И почему она его до такой степени интригует. А еще — почему он не в силах устоять перед ее небесно-голубыми глазами.
Сначала Рейф оправдывал свое поведение тем, что его выставили с участка, который почти уже был у него в руках. Старик Миллер ведь пообещал продать землю ему, а потом, чертов старикашка, дал от ворот поворот. Нет, конечно, себялюбие Рейфа не простиралось так далеко, чтобы он считал, будто ему достаточно поцеловать Дженни — и та согласится продать участок. Просто он думал, что если узнает ее получше, то найдет-таки возможность построить банкетный зал. В конце концов, она может шить своих мишек где угодно. А вот ресторан никак иначе не расширишь.
