— Не было количества, Ася, вот в чем дело. Одно лишь качество переменилось вдруг. Радикально. В одночасье. Как взрыв.
Ася помолчала, шевеля губами, а потом спросила с неуверенным ехидством:
— Так что же это, по-твоему, странники их вдохновили, так?
— Я этого не говорил. Ты предложила мне привести примеры счастливых, жизнеутверждающих ЧП. Пожалуйста. Могу назвать еще десяток имен, правда менее известных.
— Хорошо. А почему, собственно, вы этим занимаетесь? Какое, собственно, вам до этого дело?
— Мы занимаемся любыми чрезвычайными происшествиями.
— Вот я и спрашиваю: что в этих происшествиях чрезвычайного?
— В рамках существующих представлений они необъяснимы.
— Ну мало ли что на свете необъяснимо! — Вскричала Ася. — Ридерство тоже необъяснимо, только мы к нему привыкли…
— То, к чему мы привыкли, мы и не считаем чрезвычайным. Мы не занимаемся явлениями, Ася. Мы занимаемся происшествиями, событиями. Чего-то не было, не было тысячу лет, а потом вдруг случилось. Почему случилось? Непонятно. Как объясняется? Специалисты разводят руками. Тогда мы берем это на заметку. Понимаешь, Аська, ты неверно классифицируешь ЧП. Мы их делим на объясненные и необъясненные.
— Ты что, считаешь, что любое необъясненное ЧП несет в себе угрозу?
— Да. В том числе и счастливое.
— Какую же угрозу может нести в себе необъяснимое превращение рядового агрофизика в гениального музыканта?
— Я не совсем точно выразился. Угрозу несет в себе не ЧП. Самые таинственные ЧП, как правило, совершенно безобидны. Иногда даже комичны. Угрозу может нести в себе причина ЧП. Механизм, который породил это ЧП. Ведь можно поставить вопрос так: зачем кому-то понадобилось превращать агрофизика в музыканта?
— А может быть, это просто статистическая флуктуация!
— Может быть. В том-то и дело, что мы этого не знаем… Между прочим, обрати внимание, куда ты приехала. Скажи на милость, чем твое объяснение лучше нашего? Статистическая флуктуация, по определению непредсказуемая и неуправляемая, или странники, которые, конечно, тоже не сахар, но которых все-таки, хотя бы в принципе, можно надеяться поймать за руку. Да, конечно, «статистическая флуктуация» — это звучит куда как более солидно, научно, беспристрастно, не то что эти пошлые, у всех уже не зубах навязшие, дурно-романтические и банально-легендарные…
— Подожди, не ехидствуй, пожалуйста, — сказала Ася. — Никто ведь твоих странников не отрицает. Я тебе не об этом совсем толкую… Ты меня совсем сбил… И всегда сбиваешь! И меня, и Максима своего, а потом ходишь повесивши нос на квинту, изволь тебя утешать… Да, я вот что хотела сказать. Ладно, пусть странники на самом деле вмешиваются в нашу жизнь. Не об этом спор. Почему это плохо? — Вот о чем я тебя спрашиваю! Почему вы из них жупел делаете? — Вот я чего понять не могу! И никто этого не понимает… Почему, когда
