Мне было интересно поглядеть на Надежду Бабкину. Должно быть – она очень старая, лет под сто. Удивительно, что еще выступает!
На следующий день я был разочарован – Бабкина оказалась весьма молодой теткой без особых примет. Наверное, это была дочь или внучка, а возможно это просто брэнд, титул – Бабкиными в Кремле назначают.
Кроме бабок пели еще молодые певцы Большого театра, но почему-то не русские арии, а австрийские и итальянские, причем очень отстойно.
Венский бургомистр Гойпль поспешно ретировался в перерыве. Лужков убежал вслед за ним. Публика процентов на семьдесят отвалила, даже не дожидаясь заявленного банкета.
Я думал о питерской бабушке-собаке. Было бы неплохо натравить ее на Лужкова, Ельцина и прочих московских уродов, чтобы она их искусала! Не рассчитывать же на ущербных московских акционистов-москвалевичей! Хотя один из них, кстати, вот уже несколько лет живет в Вене с переводчицей Барбарой Шурц.
Минувшей весной он пришел в Академию Художеств на студенческую выставку и стал кидать яйцами в студентов, бросившихся к фуршету с дешевым вином, но был незамедлительно схвачен двумя дюжими ассистентами-графиками.
Барбара Шурц тут же подбежала к стоявшему невдалеке ректору
Академии с воплем: "Помогите, схватили известного художника! Надо вызвать полицию!" "Никого вызвать не надо! Пи-ара не будет! Пусть его просто вышвырнут вон!" – сказал ректор. После чего ассистенты-графики дали Бреннеру пиздюлей и вытолкали из Академии взашей.
На следующий день, сидя в вагоне метро по пути в университет, я увидел его у киоска на остановке "Ландштрассэ", судорожно листавшим газеты в поисках славы. Но славы не было. Слава могла бы быть, если бы он запустил яйцом в Лужкова! Однако на Лужкова у него не поднялась рука. Рука "известного" художника поднялась лишь на бичевание бедных студентов, отчаянно отталкивавших друг друга от убогих угощений и бокалов с кислым дешевым вином, сырыми яйцами
(пусть бы он их хотя бы предварительно протухлил!)
Рука поднялась у него и на картину Малевича в Амстердаме, потому что там некому было его за эту руку схватить. Нарисовав на картине знак доллара, он долго потом искал смотрителя, затем долго объяснял, в чем дело и требовал вызвать полицию, которая приехала только через полтора часа, но он ее терпеливо дождался.
Но я никогда не забуду, как он ходил по студенческой выставке с авоськой купленных в супермаркете яиц, выжидая подходящего для атаки момента. Конечно, запусти он яйцом или гнилым помидором в Лужка, ему бы никогда не дали жирных литературных грантов, которые ему теперь повсюду дают! Например, на его человеконенавистническую книгу
