Гайдара, начиная реформы, освежила в памяти блестящий анализ денег данный в работе родоначальником коммунизма "Критика политической экономии", ошибок было бы меньше.
ИНФЛЯЦИЯ – вот наиболее разрушительный итог реформ 1992 года. На ней и сосредоточим внимание.
ИНФЛЯЦИЯ – ЭТО КОГДА ГЛАВНОЕ В ДЕНЬГАХ – БУМАГА
Так считает каждый кабинет министров, прибегая к инфляции.
Действительно, в ХХ веке бумажные деньги обнаружили способности неведомые предыдущим эпохам – на законных основаниях разорять граждан через инфляцию. Во время и после первой мировой войны инфляцию использовали правительства разных стран. Не миновала соблазна и Российская Империя, и Советская Россия. Воюющим сторонам было удобно покрывать растущие расходы с помощью печатного станка, а после войны с его же помощью погашать текущие долги и репарационные платежи. Но как показала практика тех лет, инфляция вела к разрушению хозяйственного механизма. Осознание этого факта нашло отражение в преодолении инфляционного сползания введением национальных валют, в том числе и в Советской России. К 1924 году процесс стабилизации был завершен и начался экономический рост.
Во все времена, во всех странах экономисты понимали, что главным условием процветания экономики является стабильность и, следовательно, предсказуемость. С инфляцией приходит экономическая неопределенность, необъявленное тяжелеющее налоговое бремя, резко снижаются возможности получения внутренних и иностранных инвестиций.
Инфляция уносит национальное достояние через банки, кредитный процент которого оказывается неизмеримо ниже инфляционного.
Инфляция не решает, к удивлению и сожалению своих творцов и вопрос бюджетного дефицита. Нет аргумента в ее защиту, но она есть. В
России объяснение одно – ее не могут преодолеть, потому что не понимают причин и механизмов именно отечественной формы инфляции.
Оставим пока криминальную заинтересованность в инфляции со стороны власти и олигархов аналитикам уголовного права, и попытаемся понять действие инфляционного механизма вообще, и в наших условиях в частности.
"Умом Россию не понять" – это верно, но в известных пределах.
Непредсказуемость России проявляется там, где не сложились ее традиции, где государственное наезжает на национальное, где проявляется ее историческая молодость. Она становится непонятной там, где завоеватели, реформаторы и революционеры стирали почти начисто национальную память, оставляя на грани инфантильности целые поколения. После семнадцатого года в стране едва не полностью был уничтожен интеллект вместе с тремя сословиями. Да и сейчас не проявляется бережного отношения к тому, что еще ухитрилось сохраниться после семидесятилетней селекции по выведению гомосоветикус. Все думающее, особенно критически, истребляется и морится в стране, подобно кухонным тараканам.
