– С глубоким уважением и признательностью, хотел бы отметить, что был счастлив провести с вами, Диктатор, столь глубокий и содержательный диалог! Искренне польщен вами и до встречи!
Диктаторы удалились, Рота криво усмехнувшись, поплелась за ними.
…
На улице послышался гром. Теодор шел по дождливой улице, скитался по улочкам, на его голову лили толстые струи дождя, словно жгут, он весь промок. Кругом все сыро, серо, уныло и тоскливо. Губы с холода хурмеют.
Как ему это надоело, он весь промозглый в подъезд забежал, и прямо попал в паутину. Большая паутина, он барахтался в ней, потом кое – как оттуда вылез.
– Тьфу, сука!…Это осень, осень. А так все нормально, – громко шубнул он.
Поймав такси, поехал домой. Машина летела, мотором урча, бегут дома, за видом вид. Сиденье казалось льдом. Город большой до обиды.
По радио передавали цыганский романс.
Пулей влетел домой, забежал на середину, открыл секретер, а там большие пачки американских долларов.
Он считал и считал купюры, они не кончались. Ему в голову взбрела идея.
На следующий день он увидел дворника у дома, тот в оранжевом фартуке подметал улицу меж домовьих камней. Это был 50 летний русский мужик, с толстым женским лицом. Такие лица имели старые бабули, которые в печке жарили пирожки. Он кивнул Теодору, продолжая сметать по задворкам своей метелкой.
– Слышь, как тебя звать? – спросил Теодор его в упор.
– Леша…А что такое?
– Пошли ко мне. Пошли, пошли, не бойся, – он поманил его к себе.
– Да я не боюсь. Мне нечего бояться, – удивленно последовал за
Теодором дворник Леша со своей метлой.
Теодора несло, несло и несло.
Они уселись в квартире за журнальным столиком. В окно солнце так и манит, день ясен как пойманный шпион. Теодор стянул с себя золотистую куртку, бросил пачку денег перед Лешей.
– Бери парень, пожи. Время – не просто деньги, а валюта. И у каждого человека – свой курс. Так что, бери, бери, пока не передумал
– откинулся назад Теодор.
– Для чего? Зачем? Кому? – бритвой луча глазами, запясил Леша.
Мозги его шевелили тревогой.
Теодор ему о чем – то долго говорил. Они лакали холодный чай, и долго гутарили.
– Я все понял, Теодор, – говорил Леша. – Я стал богатым ныне, оставаясь дворником. Так? Но ничто так не отбивает желание работать, как высокая зарплата.
– Это ничего, Леха, ничего. Счастье не в деньгах, они где – то рядом с ними! – воскликнул Теодор.
Теперь сцена через недельку была такова: Леша на Джипе приезжал на свою прежнюю работу, надевал фартук, опять подметал.
