Жертва Киднеппинга - Эльчин Гасанов

Рашид Гатыгов нахмурился: что это так взволновало Марьям? Тряхнув головой, он потянулся всем своим большим телом и откинулся на мягкую спинку сиденья. Врывавшийся в окошко ночной бриз взлохматил его темные волнистые волосы; он взглянул на девушку за рулем и тихо проговорил:

- Да успокойся ты, Марьям, расслабься. Девушка была красива броской красотой эстрадной артистки. Повернув голову, она взглянула на Рашида темными, широко поставленными глазами, потом перевела взгляд на дорогу - туда, где яркие лучи фар прорезали темноту.

- Я совершенно спокойна, дорогой, - произнесла она приятным, глубоким, хорошо поставленным голосом. - Не выдумывай.

Рашид посмотрел на ее длинные пальцы, сжимавшие рулевое колесо с такой силой, что суставы побелели. Все еще хмурый, он снова потянулся, с трудом сдержав зевок.

- Ладно, Марьям. Я, похоже, еще не проснулся. Никогда тебе не прощу, что ты даже не сварила мне кофе. - Он провел ладонью по темной щетине, выступившей на выдающемся вперед подбородке. - Мне следовало по крайней мере побриться.

- Я тебе говорила, у нас не было на это времени. Уже светает. - Ее голос прозвучал весьма напряженно.

Он выглянул в окошко. В полукилометре справа от машины на фоне светлеющего неба начинали вырисовываться силуэты небоскребов Баку. Через несколько минут должно было появиться солнце.

- Расскажи-ка мне подробнее об этом ревнивом Ромео, - попросил Рашид.

- О чем тут говорить? - небрежно бросила она.

- Какого хрена тогда ты так напугана? - поинтересовался он.

Ответ ее прозвучал резко, даже грубовато:

- И вовсе я ничем не напугана. Ты не можешь помолчать?

Рашид поиграл желваками, помолчал, потом спросил спокойным голосом:

- Да в чем дело, Марьям?

Оторвавшись от дороги, она взглянула на него широко открытыми глазами, заметно расслабилась и произнесла:

- Прости. Я задумалась. Не следовало так огрызаться.

- Задумалась о чем?

- О тебе и о себе, Рашид. Иногда думаю о том, что твой друг Акпер являеться родственником этих людей....ну....которых арестовали за киднеппинг.

- А... - протянул Рашид.

- Зурна! А ты не думал о расплате? Я обо всем думаю. О том, как весело нам было. Кажется, уже миллион лет назад. И какие разные мы стали.

Он попытался было ответить, но тут его взгляд снова упал на ее руки, сжимающие руль, и он спросил небрежным тоном:

- Что тебя грызет? Почему ты так нервничаешь?

- Не глупи, Рашид.

- И не думаю. Ты словно боишься чего-то. Она тихо рассмеялась:

- Да чего мне бояться? У тебя просто разыгралось воображение.