(Гэ-Сэ-эМ), топливный, чуть подальше – склады вещевой и продуктовый.
И уж совсем отдельно за сопкой, в стороне от гарнизона. – склад боеприпасов.
Не было бы здесь этих пяти тысяч военных и пришитых к ним семейными узами штатских – совсем бы захряла деревенька. Но не она – по военному городку, а он по ней именуется: Чернятинский гарнизон.
Через несколько дней после нас явились новые партии молодых: из
Прибалтики, Молдавии, Закарпатья, Средней Азии. Они болтались в эшелонах побольше нашего: дней по тридцать. Первое время их с нами не перемешивали: взводы в карантине формировались по земляческому принципу. Так и ходили отдельными группами в строю. Закарпатцы поют свои песни, латыши и литовцы – свои, узбеки – что-то уж совсем для нас удивительное. И в казарме тоже сперва держались "землячествами".
Вечером, в короткие часы "личного временим", сходились попеть.
Особенно дружно и мелодично пели "западэнцы": украинцы со Львовщины,
Станиславщины… Строевые песни, правда, общесоюзные, но у каждой группы – свои. Например:
О-гой,
Красный гэрой,
На розвэдку боевой!
Сразу слышно: гуцулы и закарпатцы…
Первое и главное назначение карантина, как показывает само название, – сугубо санитарное, профилактическое. Какое-то время надо держать новичков раздельно, чтоб не перезаразили старичков. Но как раз в этом смысле у нас строгостей не было. Только лишь прибыл наш полк в Чернятино, как стали к карантину стекаться солдаты из других частей: искали земляков. Тут и на меня нашелся спрос: я из Харькова оказался один-единственный в полку, а в соседнем танковом учебном батальоне, составлявшем половину личного состава гарнизона, с прошлого года служила целая группа харьковчан. Так познакомился я с
Леней Балагуром – потом, на гражданке, мы с ним работали на одном заводе: я – редактором местного радио, а он – электриком.
Еще одно знакомство меня поразило. Голубоглазый младший сержант из танковой учебки представился:
– Лева Гутман.
Во-первых, я хорошо знал его старшего брата Вовку – мы были ровесники, учились в параллельных классах одной и той же школы. Но самое интересное: лишь недавно, как раз перед армией, мне довелось познакомиться с их отцом. Нас обоих позвала в гости одна чудесная украинская семья – там праздновался день рождения моего школьного друга. Хозяева очень ласково принимали папу-Гутмана. Называли его запросто Абрашей, гостеприимно ему подливали вина-водочки… Абраша выпить явно не любил, потому что – обожал. И в ходе ужина хорошо назюзюкался. Он подпрыгивал, кричал, рычал, трубил, пел…
