Шеф рявкал на друга:
– Не твое дело! Ты же не знаешь, что у него творится по алгебре и немецкому. Не знаешь? То-то. Бек тупой как сибирский валенок и уроки не учит.
Когда Шеф задумывался вслух: "В кого ты у нас такой?", я нисколько не обижался, потому что в тайне не считал себя беспробудно тупым. "Дело не в этом". А дело в том, что Шеф боялся за меня.
Боялся, как бы я не встал на проторенную Доктором и Джоном дорожку.
Мало того, что Васька веселый, он еще и безотказный. Я не хотел домой и предложил: "Пойдем сегодня ночевать в подвал". Васька поддержал: "Пойдем".
…Нестерпимо противно бил в глаза свет. Спросонья ничего не разобрать. Кто? Что? Глубокой ночью нас с Васей разбудили мильтоны.
Мусора столкнули меня и Васю лбами, и повели к воронку.
В дежурке райотдела милиции три офицера. Один из них, старлей услышал мою фамилию и возрадовался: "Скоро придет лейтенант Уютов.
Вот он тебя повесит на эту лампочку".
Про Уютова слышал я от Джона. Лейтенант гонял малолеток
Советского района и Шефа с Джоном знал хорошо.
Я и Вася сидели на лавке и слышали, как дежурный выговаривал по телефону моей матушке:
– У вас в семье растут одни бандиты…Что вы отнекиваетесь…?
Придите и посмотрите… Теперь и самый младший встал на преступный путь…Что нет? Я говорю: "Да!".
Пришел верзила. Это был лейтенант Уютов. Ничего не сказал и вывел
Васю из дежурки. Через пять минут райотдел огласился диким криком
Васи. Васька не нюня, пацан крепкий. Значит, били жестоко.
Дежурный улыбнулся мне: "Следующая очередь твоя".
Крики из пыточной усилились. Что делать? Сейчас меня будут бить.
Я лихорадочно обдумывал, как буду умолять Уютова не делать мне больно. Открылась дверь и в дежурку вошел Шеф. Старлей привстал со стула.
– Нуртас, как здоровье?
– Нормально.
– Ты присядь.
– Где его задержали?
– В подвале… В доме по Курмангазы и Коммунистическому…
– Вы его не трогали? – Шеф хмуро смотрел на старлея.
– Да ну что ты, Нуртас…
В дежурную комнату вошли Васька с Уютовым. Васька улыбался.
Лейтенант и Шеф молча поздоровались.
…В доме Васи висела писаная маслом картина с изображением женщины. Женщина держала в руке виноградную гроздь.
– Откуда рисунок?
– Мамаша нарисовала.
– Да ну?
Сначала я не верил. Мама Васи женщина слишком простая, уборщица.
Приглядевшись, однако поверил. Левая рука на портрете длиннее правой. Настоящий художник так не нарисует
Васю пацаны пытали из-за фамилии. Вася объяснял.
– Какой я еврей? С мамашей мы жили в Минске. И я – белорус.
