Мама возмутилась: как, бродовская проститутка посмела выдавать себя за ленинскую стипендиатку? Она с опозданием включила сирену.
Когда папа узнал правду о Вере Горячевой, то зло усмехнулся и сказал про Доктора: "Шожебас".
Что до Алима, то Доктор и не думал обижаться на него. Порывать не помышлял, продолжал проводить с ним время.
Алим потерял отца в раннем детстве, школу бросил в восьмом классе. Жил с матерью и старшим братом. Как-то в расстроенных чувствах его прорвало и он сказал: " Был бы жив отец, – всем показал бы кто я такой". Отец Кукешева после войны работал в ЦК, и как знать, будь он жив, Алим и вправду бы показал себя. Отца Алим помнил плохо и, верно, если что и унаследовал от него, так это желание выбиться в люди. Выбиться в люди по Кукешеву означало заделаться начальником.
При том, что мама откровенно презирала Алима, тем не менее она не считала собутыльника сына пустым человеком. Мы возвращались с ней с базара и навстречу нам пылил Кукешев. Разговорились и матушка ему в лоб: "Алим, ты хоть и придурковатый пройдоха, но знаешь чего хочешь.
Молодец!".
Алим надулся как сеньор Помидор.
– Ага… школу вечернюю закончу… В МИМО поступлю.
"Девочка ищет отца" фильм про белорусских партизан, про командира отряда, про маленькую девчонку. Дети ищут отцов и в мирное время.
Я катался на горке. Мама позвала домой.
– Из госпиталя звонил Кулдан. К нему приехала дочь. – сказала она.
– Какая дочь?
– Роза из Ташкента, Город не знает, идет к нам по Мира. Встретишь и проводишь к нам.
Я скользил по укатанной горке и время от времени поглядывал на прохожих. Дочь дяди Кулдана подойдет сверху, не прозеваю. Катался я с полчаса, но никакой девушки не увидел.
Я поднялся домой.
– Я смотрел и смотрел… Никто не пришел.
Мама засмеялась.
– Хорошо ты смотрел… Вот она… Наша Роза…
На кухне и впрямь сидела Роза. Она улыбалась.
Мама удивлялась дяде Кулдану.
– Кандай акмак, мынау Кулдан. Такая дочка у него…Ой бай, ой бай…
Я привязался к Розе и ходил за ней по пятам. Меньше стал болтаться на улице только лишь потому, что в доме теперь Роза.
Она мало что говорила. Больше слушала. Мыла посуду и слушала.
Готовила обед и слушала.
Где бы мы с ней не появлялись, на нее все обращали внимание.
Выбирали с ней виноград на базаре – на нее пялили глазы торговцы. На нее глазели Таракан, Галимжан – первые стиляги нашего двора.
– Узбеки за копейку готовы часами торговаться. – заметил папа.
– Да, – ответила Роза. – еще они любят получать все даром.
