Спеленут, лежу, покорный,
Лежу я очень давно;
А месяц, черный-пречерный,
Глядит на меня в окно.
Мне страшно, что месяц черный…
А, впрочем,— не вс ль равно?
Когда-то я был упорный,
Вил цепь, за звеном звено…
Теперь, как пес подзаборный,
Лежу да твержу одно:
И чем мой удел позорный?
Должно быть, так суждено.
Водицы бы мне наговорной,-
Да нет ее, не дано;
Чьей силою чудотворной
Вода перейдет в вино ?
И страх мой — и тот притворный:
Я рад, что кругом темно,
Что месяц корявый, черный,
Глядит на меня в окно.
