— Зачем тебе брат? — прошептала подруга Таня. — Да еще отстающий?
Я промолчала, потому что волновалась и не могла говорить о том о сем.
Наконец Тамара подошла к столу.
— Веткина, — сказала она. — Мы решили удовлетворить твою просьбу. В виде исключения прикрепляем тебе братом Дубровского. Я думаю, вы будете взаимно и положительно влиять друг на друга. По всем вопросам будешь обращаться ко мне. Поняла, Веткина?
— Поняла! — радостно крикнула я.
— Завтра братья и сестры в актовом зале познакомятся друг с другом, — сказала Галя Яковлева. — Мы приготовили вам небольшой концерт.
Я шла домой счастливая. Игорь Забродин с простой открытой улыбкой все еще стоял у меня перед глазами. Но мне уже казалось, что это Дубровский. Мужественный, благородный, таинственный, черные кудри спадают до плеч.
— Я не француз Дефорж, я Дубровский! — произнесла я гордо.
Дома я решила пока ничего не говорить, даже сестре Дусе. Неизвестно, как она отнесется к неожиданному появлению брата да еще по фамилии Дубровский.
На следующий день девятнадцать детей-одиночек из нашего класса собрались в актовом зале. Предстояло торжественное знакомство со старшими братьями и сестрами. Почему-то сестер было гораздо больше, чем братьев. Зато все братья были серьезные и скромные. Если сестры бегали, что-то устраивали, налаживали, то братья молча сидели в последнем ряду, прижавшись друг к другу.
«Который же мой? — думала я. — Наверное, вон тот в свитере, с мужественным благородным лицом».
Я подошла к Игорю Забродину, который уже никогда не будет моим братом, и тихо спросила:
— Кто из них Дубровский?
Игорь широко улыбнулся.
— Его здесь нет. По-моему, он в классе, разговаривает с Тамарой. Сходи познакомься. Ты ведь инициативная?
— Да, инициативная, — сказала я и пошла в 9 «Г» класс.
Но дверь класса оказалась закрытой, хотя явно там кто-то был.
Я стояла в раздумье. Вдруг дверь распахнулась, и на пороге появилась взволнованная Тамара. Щеки ее пылали.
— Веткина! — радостно воскликнула она. — Вот молодец, что ты пришла. Ему, видите ли, ни к чему общественное поручение, — кивнула она на того, кто был в классе. От волнения, а скорее всего от возмущения, голос ее прерывался. — Иди, иди, Веткина, познакомься с Дубровским, — попросила она. — А мне пора.
Я робко вошла в класс.
На столе, болтая ногами, сидел длинный парень. Такой длинный, что ноги почти доставали пол.
Волосы у него были тоже длинные и прямые, как солома. И нос длинный. И руки длинные — торчали из рукавов.
