У переводчика: «По воле всевышнего…»
Редактор (на полях): «А что такое всевышнее!»
В западной литературе (и не только в классике) то и дело попадаются библейские образы, имена, цитаты, чаще всего – цитаты и упоминания скрытые, без ссылки, ибо западному читателю все это сызмальства хорошо знакомо, он и так поймет. А у нас, как известно, церковь отделена от школы, и очень многого наши читатели без объяснения не поймут и не воспримут. Выросли поколения переводчиков, которых тоже всему этому не учили, но они обязаны узнавать. И чутье должно подсказать им хотя бы в простых случаях, где можно узнать, где надо искать.
Но бывало и так, что переводчик, который еще до 1917 года учился в гимназии, все-таки писал (вернее, переносил в русский текст не переводя): «Генезис». А рядом упоминается Библия, да и словарь подсказывает, что «Генезис» – это Книга бытия…
Перевирают, как мы уже видели, не только далекую от нас Библию.
«Говорят, что в небе и в земле сокрыто больше, чем снилось философам». Редкий сколько-нибудь начитанный человек не помнит с юности: «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам». Неужто переводчик не узнал ставшие крылатыми слова Гамлета?!
А вот пушкинская крылатая строка, ее знает наизусть каждый школьник. Но… к юбилею поэта объявлен по телевидению конкурс школьников-чтецов под названием: «Здравствуй, племя молодое, незнакомое»! «Исправили» Пушкина? «Осовременили»?
Когда иные редакторы и корректоры, не слыша ни ритма, ни чувства, упорно правят, скажем, волненье на волнение, спрашиваешь: может, вы Пушкину «исправите»: «Я помню чудное мгновение»? Спрашиваешь как о невозможном, немыслимом. Но вот, оказывается, и это возможно. Опять и опять «правят» классиков, опять и опять, не поняв, цитируют их не к месту.
В газете печатались зарубежные репортажи, путевые заметки о Франции, об Испании. Назывался раздел – «Из дальних странствий возвратясь». Звучно, что и говорить. Но помнят ли в редакции, что это – начало крыловской басни «Лжец»! А читатели-то помнят со школьных лет! Редакция, надо полагать, не стремилась ни насмешить читателей, ни намекнуть, что корреспонденты… гм… не совсем правдивы?
В хорошей газетной статье на темы нравственные процитировано:
Сотри случайные черты,
И ты увидешь – жизнь прекрасна.
Опечатка – на совести корректора, ладно. А на чьей совести искажение известных слов Блока? У него ведь мир прекрасен? И зачем тут же высокую поэзию перекладывать на бездушный язык протокола: «По-моему, Блок дает этими двумя строками
