– Эй вы, подонки! - крикнул Рейфлинт в микрофон. - Если вы не прекратите эту мерзость, я загерметизирую отсек и пущу фреон!
Все прекрасно знали, что из центрального поста можно было загерметизировать любой отсек; огнегасящий газ фреон также подавался извне, и человек в нем выживал не больше трех минут… Толпа нехотя рассеялась.
– Рооп, проследите лично, чтобы манекен погрузили в надувную лодку и отправили за борт.
– Да, сэр.
Рейфлинт поднялся на мостик и дождался, пока лодка с Никой-два не закачалась на волнах.
Угроза командира, только что прозвучавшая по трансляции, воздействовала не только на обитателей кормового отсека. Встрепенулись все. Акустик и радист даже открыли вахты, обязательные для надводного положения. Рейфлинт был приятно удивлен, когда на мостике бодро щелкнул динамик: - Акустик, сэр! - Слушаю, акустик.
– По пеленгу сорок пять - шум винтов. Предполагаю транспорт. Пеленг не меняется. Цель движется на нас.
Рейфлинт объявил боевую тревогу и не без опаски увел корабль под воду. «Архелон» слишком давно не погружался. Рейфлинт приказал Роопу держаться на перископной глубине и поднял смотровой прибор. Прямо на него надвигался белоснежный лайнер типа «Трансатлантик». Рейфлинт с любопытством ждал, что же произойдет дальше. На мачте лайнера взвился сигнал: «Стоп-машина. Человек за бортом». Кран-балка левого борта развернулись, и в воду довольно неловко плюхнулся катер. Рейфлинт дождался, когда катер подошел к лодке. Жаль, не удастся разглядеть лица спасателей. Можно лишь представить себе их изумление - женский манекен посреди океана. То-то будет досужих домыслов, загудят портовые кабачки…
…Катер вернулся к борту. «Трансатлантик» дал малый ход. Он прошел в каких-нибудь трех кабельтовых от головки поднятого перископа, и Рейфлинт отчетливо разглядел на променад-палубе танцующие пары. Ему даже показалось, что он слышит фокстротную музыку. Сверкнула выброшенная за борт жестянка из-под пива… Рейфлинт опустил перископ…
Много позже, пытаясь проследить, как вызрела в нем эта дьявольская идея, он нарисовал себе довольно логичную схему, в которой звено к звену выстраивались и тюремный остров Юджин, и посмертная записка Коколайнена с пессимистическим выводом и неизлечимости суперлепры ХХ, и лестница, сброшенная с вертолета в воду, и свадебное путешествие Ники с абудабийским миллионером, и та мысль о братстве отверженных, что возникла при виде гологоловых архелонцев, и белоснежный лайнер с беспечным дансингом… Все это Рейфлинт выстроил в единую цепь много позже. А тогда, в полумраке боевой рубки у опущенного перископа, ему показалось, что перед глазами полыхнул белый свет выхода из подводного склепа, что путь к новый жизни для его заживо похороненного экипажа открылся в мгновенном озарении. Не решаясь этому поверить, Рейфлинт позвонил инженеру-механику и спросил, сколько лет еще может работать реактор без перезарядки активной зоны, без смены урановых стержней.
