Трош, услышав это, кивнул в знак согласия и отодвинул меня локтем:
— Не прислоняйся ко мне, Селина. Я весь в масле.
— Если Аман созвал нас нынче вечером, чтобы потчевать всем этим вздором, лично я ухожу, — так же тихо добавил папа.
— Ты следователя видел?
Папа отрицательно поводил указательным пальцем. Трош указал подбородком на лестницу, и мы уже собрались скрыться, когда мосье Ом, презрев капитана, пожелал узнать мнение сержанта:
— А! Мосье Колю! Не уходите, мосье Колю. Я тут сейчас говорил, что первым делом нам нужно купить сирену и более мощную мотопомпу. Что вы об этом думаете?
Люсьен посторонился, пропуская папу, который снял шляпу из вежливости, но больше, чтобы придать себе уверенности, ибо никогда не знал, куда девать руки. К тому же он знал, что войлочный его затылок, лишенный прикрытия и выставленный на обозрение, привлекал все взгляды, придавая его обладателю значимость, какую всегда принимает в интерьере необычный предмет.
— Господа! — поклонился он, приветствуя всех разом. Налицо была добрая половина совета. К тому же наиболее влиятельная. И прежде всего три столпа мудрости в Сен-Ле, три члена правящего триумвирата из списка независимых деятелей муниципалитета, игравших в бридж с мадам де ля Эй и тайно соперничавших с ее мужем, которого они считали авантюристом, не решаясь, однако, слишком громко распространяться об этом в округе, где половина замков находилась в руках людей, купивших дворянство и принятых крестьянами, которые прекрасно усвоили, что на денежки строится башня замка, башня замка дает право на титул, а титул — на уважение. Вот почему возле мосье Ома виднелись седая бородка нотариуса, метра Безэна, узел бабочки ветеринара Ребеля и иссиня-черная борода доктора Клоба — они представляли собой непобедимый на выборах и, вероятно, нерушимый блок, ибо держали в своих руках четыре жизненные сферы, помогающие в западных провинциях обрести у сельских жителей непререкаемый авторитет (вот они в порядке значимости, не считая церковного прихода: замок, образование, врачевание животных, врачевание людей). Рядом с этим квартетом Раленг, Каре и прочий люд имели жалкий вид и напрасно драли горло.
— Сирена, конечно, нужна, — медленно проговорил папа. — Что же до насоса, если вы не прикупите к нему еще и реку, я не вижу, какую он может принести нам пользу. Будет просто красивая машинка, выкрашенная в красный цвет, для шествия Четырнадцатого июля.
— Мосье Колю прав. Первое, что нужно сделать, это построить водонапорную башню.
