Месяца, который выделили Силон и Мутил на мобилизацию, оказалось достаточно. Однако к концу его ни одна армия италиков не выступила, и произошло это по двум причинам. С первой Мутил согласился, а вторая приводила его в отчаяние. Переговоры с предводителями Этрурии и Умбрии шли черепашьими шагами, и никто в военном совете, так же как и в большом совете, не хотел начинать агрессию, пока не будет иметь представление, к каким результатам она может привести. Мутил это понимал. Но была здесь и странная нерешительность – кому выступить первыми – не из трусости, а от застарелого многовекового благоговейного страха перед Римом, и это Мутил считал предосудительным.
– Давайте подождем, пока Рим не сделает первый шаг, – сказал Силон на военном совете.
– Давайте подождем, пока Рим не сделает первый шаг, – сказал Луций Фравк на большом совете.
Узнав о том, что марсы передали сенату документ с объявлением войны, Мутил пришел в бешенство, решив, что Рим сразу же объявит мобилизацию. Но Силон ни в чем не раскаивался.
– Это нужно было сделать, – утверждал он. – Есть законы войны, но есть и законы, определяющие каждый аспект человеческого поведения. Рим не сможет заявить, что не был предупрежден.
Следуя этой логике, Мутил не смог бы ни сказать, ни сделать ничего, что заставило бы его коллег – италийских вождей изменить свое мнение: Рим должен рассматриваться как страна, первой совершившая агрессию.
– Если мы двинемся сейчас, мы перебьем их! – кричал Мутил на военном совете.
В то же время и с теми же словами его представитель Гай Требатий выступал на большом совете.
– Вы же понимаете, что чем больше времени мы дадим Риму на приготовления, тем меньше вероятность нашей победы! Тот факт, что никто в Риме не получает никаких известий от нас, является самым большим нашим преимуществом! Мы должны выступить! Мы должны выступить завтра! Если мы промедлим, мы проиграем!
Но все остальные с серьезным видом покачали головами, кроме самнита Мария Эгнатия, коллеги Мутила по военному совету. Не поддержал Мутила и Силон, хотя и признал правоту его слов.
Как ни настаивали самниты, ответ был один: это было бы неправильно.
Побоище в Аскуле также не произвело должного впечатления. Глава пиценов Гай Видацилий отказался послать гарнизон в город для отражения ответных мер Рима. Ответные меры римлян будут приняты нескоро или же, по его мнению, их может не быть вовсе.
– Мы должны выступить! – снова и снова призывал Мутил. – Крестьяне говорят, что это нужно сделать в течение зимы, нет причин откладывать до весны! Мы должны выступить!
