Ему нестерпимо хотелось узнать имя злодея и наказать его по заслугам. Но впрямую спрашивать об этом у Анабеллы он не мог, иначе ему не удастся получить ответы на другие вопросы.
– Да, еще одно, – Мина потянула его за рукав, отвлекая от мучительных мыслей. – Через некоторое время у нее может наступить реакция на мазь. Если это случится, бедняжке будет трудно заснуть.
Колин нахмурился:
– Как? Ты же говорила, что мазь безвредна.
– Да, так оно и есть, но… иногда бывает неприятное последействие… – она сунула ему в руку маленький мешочек. – Этот порошок поможет Анабелле задремать. Объясни, как им пользоваться, и уговори принять это снадобье, если ей вдруг станет не по себе.
Машинально сунув мешочек в висящий на поясе кошелек, Колин подивился иронии судьбы – снотворное не для кого-то, а именно для Анабеллы. Он посмотрел на Мину. Та явно собиралась что-то еще сказать, но не решалась. Колин вопросительно посмотрел на нее.
Мина смущенно отвернулась и прошептала:
– Будь с ней понежнее, Хэмпден, хорошо? – ее васильковые глаза лучились теплом и участием к Анабелле, с которой она познакомилась всего несколько часов тому назад.
Колин понял, что у Мины были весьма конкретные предположения по поводу его «незаконченных» дел. Услышь он подобное от другой женщины, то, несомненно, возмутился бы, но прямота и непосредственность жены его ближайшего приятеля давно приводили его в восхищение.
– Не беспокойся, я не причиню ей вреда. Мне хочется лишь услышать ответы на некоторые вопросы.
Мина посмотрела ему в глаза и улыбнулась:
– Я давно подозревала, что ты хороший человек, а теперь убедилась в этом окончательно.
Колину было очень приятно услышать эти слова, и он поклялся себе оправдать доверие Мины.
«Хороший человек не станет углубляться в тяжелое прошлое женщины, если не собирается принять на себя ответственность за нее», – подумал он.
Простившись с Миной, Колин пошел по направлению к дому. И чем ближе он подходил к дверям, тем яснее ему становилось, что эта ответственность может тяжким бременем лечь на его плечи.
