Вскоре Анабелла вернулась в ярко-голубом платье с глубоким вырезом, аккуратно прикрытым скромным шарфиком. Колин едва не застонал – неужели она не понимает, что делает? Нет, конечно, понимает. Тогда зачем она так ведет себя с ним?
Анабелла, не обращая внимания на его страдания, склонилась к камину, подвесила над огнем чайник и радостно объявила:
– Чай скоро будет готов.
Колин, положив ногу на ногу, принялся снимать перепачканные сапоги.
– Что ж, будем пить чай. По крайней мере у нас будет возможность поговорить.
Она недоуменно посмотрела на его сапоги и согласилась:
– Да, да, давайте поговорим.
– Почему бы вам для начала не рассказать мне, откуда вы родом? – поинтересовался Колин как можно более небрежным тоном.
Этот простой вопрос явно встревожил ее.
– Откуда я? – Анабелла нервозно поправила волосы. – Ну… в общем… из сельской местности. Я родилась и выросла в деревне.
Колин с громким стуком сбросил сапог на пол. Анабелла вздрогнула.
– Ваш ответ не назовешь исчерпывающим, – недовольно заметил Колин. – Скажите хотя бы, в каком графстве вы жили? Вы из Йоркшира? Или из Ланкашира? – он сделал паузу и, не получив ответа, продолжил: – Может, вы росли вовсе не в Англии, а, скажем, в Ирландии?
– Ну что вы! Я, как и вы, уроженка Англии.
Колин посмотрел на нее холодным недоверчивым взглядом – он научился этому приему в свою бытность во Франции. Он был тогда совсем юным и, чтобы не умереть от голода, собирал пикантные сведения про важных особ и успешно торговал ими. Встретив подобный взгляд, собеседник начинал нервничать и готов был рассказать все, что знает, лишь бы на него так не смотрели.
Анабелла не оказалась исключением.
– В Нортгемптоншире, – ответила она и гордо вздернула подбородок, словно говоря: «и не вздумайте сомневаться». – Я выросла в Нортгемптоншире, в маленькой деревушке, о которой вы, наверное, никогда не слышали.
– Сомневаюсь, я объездил всю Англию вдоль и поперек. Уверен, что бывал и в ваших рощах, возможно, даже неоднократно.
Анабелла вдруг сердито прищурилась:
– Какая разница, откуда я родом? Вам-то до этого какое дело?
«Так, так, – подумал Колин, – а ведь мне говорили, что Серебряный Лебедь никогда не сердится по пустякам».
Не желая ее настораживать, он не стал задавать новых вопросов и предпочел изобразить равнодушие к теме беседы. Ладно, он еще успеет все разузнать прежде, чем она догадается, что имеет дело с достаточно опытным шпионом. Снимая второй сапог, Колин небрежно ответил:
