– Молодежь, бля – злобно вторил ей охранник, угрюмый дядька средних лет с крысиным, каким-то незапоминающимся лицом.
Да-да, вы против нас, а мы настроены позитивно, даже к вам, убогие представители ебаной сферы обслуживания! Мы вас любим, и нам бы двери найти, чтобы свалить из вашего пропахшего запахом недорогого алкоголя и сигарет «Петр I» куцего мирка. Быстрее свалить и вновь оказаться в уютном полумраке заполненного электронной музыкой салона автомобиля! В своем, перпендикулярном вашему, мире, пусть синтетическом и ненастоящем, но, боже ты мой, а что нынче настоящее? Все на Земле: чувства, поступки, еда, одежда, секс – давно подменено. Всюду заменители. Но, если они отличного качества, то чем тогда искусственность хуже настоящего?
* * *
Отношения с Таней заходили все дальше и дальше. У меня был свой ключ от ее квартиры, мы начали вместе жить. Неожиданно для себя ощутил я то, что давно привык считать небылицей, выдумкой. Мои мысли оказались заполнены этой девушкой. Я думал о ней, когда просыпался и ложился спать, когда брился в ванной и возвращался с работы, когда загружал в CD-проигрыватель новый диск Ника Уоррена, медитируя под deep house за рулем своего «родстера». Я думал о ней даже когда покупал быструю одноразовую любовь у молоденькой проститутки Маши на Можайском шоссе. Кто знал, что все так сложится? Кажется, я был влюблен. Блядь, даже страшно становилось, когда я думал об этом! Интересно, а что думала она? Обо мне, всех этих отношениях? Женщины ведь, не в пример мужикам, привыкли планировать свою интимность.
Мне вряд ли будут благодарны ее родители. Я впервые накормил ее таблетками, я дал ей понюхать кокос. Не факт, что это хорошо отразится на моей загробной карьере, но уж девочка точно запомнит меня на всю жизнь. Хотя бы как парня, который дал ей попробовать это дерьмо. А что еще можно было сделать, чтобы оставить в памяти человека, умудренного ебаным житейским опытом, след?
Мы давно потеряли невинность. В нашей жизни было много людей. В основном чужие, враги, лишь прикидывающиеся друзьями. Впрочем, все мы лишь временные странники и союзники. Браки недолговечны. Я клялся в вечной преданности. Я старался сам верить в то, что говорил. Хотя, конечно, как всякий взрослый, внутренне осознавал, что это ложь. Я знал, как знал всегда, пройдет время, кто знает, быть может, совсем мало времени, и мы будем так далеки друг от друга! Она вспомнит меня украдкой, на провинциальной дискотеке, куда отвезет ее новый ухажер, настоящий мужик. Я вздрогну, когда какая-нибудь новая знакомая скажет мне: «Эй, мальчик!» Ведь так называла меня она…
