– Что же э-то за хуй-ня? – я говорил чрезвычайно медленно, мне становилось легче и тяжелее одновременно, я не мог разобраться в своих ощущениях.
Я прилег на диван рядом с Таней и Ирой. Девушки слегка постанывали.
– Вы слишком много двигаетесь и разговариваете, – едва слышно протянула Таня, – помолчите, пожалуйста.
Я замолчал и попытался расслабиться. Где-то рядом со стоном рухнул Матусян. По-моему, он даже не дошел до дивана, а упал на пол. Тошнота исчезла. Растворилось даже воспоминание о ней. Вместе с тем исчезло все мое сознание. Какие-то частицы меня парили в нирване. Казалось, я умер. Только это было отнюдь не плохо. Душа моя отлетела, покинув комнату, город, и даже саму Землю. Душа моя наслаждалась покоем. Потом она вдруг вернулась в тело, и я ожил.
Очень медленно.
Сознание возвращалось медленно. Я начинал ощущать себя медленно. По органу, по клеточке. Вот уже захотелось курить. Потом разговаривать.
Отпускало, видимо, не меня одного. Все присутствующие оживились и принялись рассаживаться поудобнее.
– Вот это приход, – сказал Вадим, поднимаясь с пола.
– Очень сильный, – подтвердил я, – блевать хотелось невыносимо.
– Да ты задрал всех своим «блевать»! – Вадим и девушки рассмеялись. – Сейчас-то нормально?
– Сейчас все охуенно, просто охуенно.
Мы просидели дома еще часа полтора или два, разговаривая о пустяках с таким воодушевлением и трепетом, как будто решали важнейшие задачи. Догнались оставшимися круглыми. Потом решили поехать куда-нибудь в клуб, поразмяться. Вадим сел за руль своего «гольфа». Что касается меня, я вряд ли бы смог вести в таком состоянии. Мышечная релаксация была слишком сильной. По дороге остановились возле первого попавшегося павильона, и я с Таней пошел купить минеральной воды и сигарет. В магазине потрепанные продавщицы настороженно поглядывали на двух пошатывающихся, но отнюдь не пьяных молодых людей, странно одетых. Меня, кстати, занимает вопрос, что думают пролетарии, когда видят дизайнерские шмотки. Особенно тех модельеров, что ношу я. Вот в ту ночь на мне была куртка из состаренной кожи от Cavalli. «Старье, – наверное, подумали они, – рванина».
Мы купили несколько пачек «Кента», жевательную резинку, пару бутылок воды без газа. Скорее обратно. Повернулись, чтобы выйти, а двери, огромные стеклянные двери, куда-то исчезли. Растворились! «Блин, а где же двери-то?!!»
– Наркоманы, – презрительно прошипела одна из продавщиц, здоровая тетка в грязноватом голубом халате.
