Подождите, постойте! У нас что, в стране все пиздят? У нас бизнеса, значит, совсем нет? Ну, что вы, не переживайте, есть он, конечно, есть. Только не русский. Ага? Просекли, да? Бизнес, продвигаемый давно захватившими нас транснациональными корпорациями. Теми, кто на объебосе потребителей (нас с вами) собаку съел. Теми, у кого денег в обороте примерно на два российских бюджета хватит. Вот эти-то, западные, на рекламу не скупятся. Ведь она, в конечном итоге, не что иное, как механизм зомбирования. Куда уж тут без рекламы и PR? Иначе, как внушить вам, бедные охуевшие покупатели, что blendamed лучше, чем aquafresh, телефон Nokia круче LG, а зимние шины Gislaved превосходят все остальные? Только не несли в мое рекламное агентство воротилы бизнеса свои иностранные денежки. На хуя им платить какой-то мелкой московской фирмешке? Это же заговор, говорю вам, заговор. Против всей нашей мелкокоммерсантской братии. Против всех нас, потом и кровью заслуживших уверенную семеру-десятку в месяц. Не нравимся мы корпорациям. Не нужны мы им. Мы у них хлеб отбираем. Они же давно все поделили – у кого производство аудио- и видеоаппаратуры, у кого автомобилей, у кого – наружная реклама. И мы в эту схему не укладываемся. Пока еще насилие не выползло на улицы. Пока они только душат нас втихую, заключают против нас союзы. Но когда-нибудь, помяните мое слово, рано или поздно, мы все останемся без работы, без денег. Их и сейчас не то чтобы много. Скорее, нехватка, дефицит.
Слава богу, конкретно нас с Казаком рекламный кризис еще не так сильно затронул. Было еще кое-что, припасенное на черный день. Были в наличии тридцать щитов, личного, так сказать, пользования, установленных на самых выгодных местах. Все они, худо-бедно, были сданы. Было небольшое продюсерское агентство, которое продавало потихоньку капиталистам наше авангардное искусство. В основном современный балет и театр. Так что мы, конечно, с голоду не умирали. Казак по-прежнему оставлял в кабаках и барах целую кучу денег. Голос его, и без того не ангельский, кажется, совсем уже сел. Почти каждую неделю у него случалась новая влюбленность, новый роман. Барышни менялись, словно наряды звезды шоу-бизнеса. Лаве превращались в цветы и одежду, украшения и бухло, оплату за обучение и салоны красоты. Я не отставал от друга, право же, не отставал. Деньги уходили на шмотки из новых коллекций любимых итальянцев, обслуживание моего «мерседеса», диван и кресло от Филиппа Старка, наркотики, безвозвратные долги дружкам по тусэ, на женщин… Куда уж без них? Романтические свидания и беззастенчиво циничные перепихоны, проститутки и светские львицы, все требовали своей доли, процента с моих доходов.
