Вот плюхаться как раз и не надо было. По каким-то непонятным причинам кровать, казавшаяся такой массивной и устойчивой, моментально сложилась, и матрас оказался прижатым к стене, а она погребенной под кучей подушек и покрывал. Тяжелая дубовая рама не давала выбраться. Все попытки разжать пружины привели только к тому, что ей удалось высвободить ноги, которыми она беспомощно болтала в воздухе.
Дверь распахнулась. В наступившей тишине Кэссиди услышала сдавленные смешки.
— Не смей смеяться! — прокричала она.
— Извини. — Это был голос Тая. — Нужна помощь?
Как бы ей хотелось отказаться! Но когда почти стоишь на голове в ворохе простыней, выхода нет.
— Да, ты можешь мне помочь, — выдохнула она. — Если ты не против.
— С удовольствием. — Он нагнулся и, подхватив под мышки, извлек ее из вороха постельного белья. К счастью, он захватил ее с простыней, так что все ее прелести оказались надежно прикрытыми. — Могу я спросить, что случилось?
Она состроила недовольную гримасу, старательно кутаясь в пеструю ткань.
— Это же твоя кровать, ты и объясни.
— Подожди минутку. — Он стряхнул на пол все, включая матрас и ее дневник, — Похоже, здесь развинтили гайки. Хорошо еще, что тебя не ударило рамой.
— Но кто и как развинтил? — Она посмотрела на тяжелую раму. — Удар был бы чувствительным.
— Полагаю, развинтили гаечным ключом. А кто? Узнаю, обязательно тебе скажу. Сейчас возьму инструменты и поправлю кровать.
Неожиданно дверь открылась. На пороге стоял Хатч, держа на руках Мисс Мопси.
— Что-то разбудило меня, — проговорил он, старательно протирая глаза. Собачка тихо тявкнула.
— Извини, мой сладкий, — ответила Кэссиди, — у меня кровать сломалась.
— О! — Хатч посмотрел на Тая. — А вы что здесь делаете?
— Помогаю твоей маме.
— О, — снова сказал Хатч. — Вы спасли ее, да? Вот это здорово! Правда, это здорово, мама? Теперь тебя есть кому спасать. Ведь раньше тебя никто не спасал?
Тай выпрямился и внимательно посмотрел на сорванца.
— Почему-то мне кажется, что нам с тобой есть о чем поговорить. Думаю, ты знаешь, где винтики от этой кровати?
К удивлению Кэссиди, Хатч опустил глаза, заволновался и принялся изображать зевоту.
— Хатч! — воскликнула она. — Не мог же ты…
— Мне так хочется спать, — выпалил Хатч, старательно изображая зевок. — Я лучше пойду в кровать. Пошли, Мопси.
— Хорошая мысль. Спокойной ночи, — пожелал ему Тай.
Едва Хатч и собака исчезли, Кэссиди обратилась к Таю:
— Ты же в самом деле не думаешь, что Хатч мог развинтить болты?
