– Я пошлю ему записку, хотя это и против моих правил.
– Все у тебя против правил, Валентина, поэтому постель твоя холодна, и ты в одиночестве проводишь ночи. Я должна заполучить этого сарацина! И он будет моим!
Лицо Беренгарии внезапно смягчилось, и с нежной улыбкой она стала уговаривать девушку:
– Сделай это для меня, Валентина, и я, твоя королева, пожалую тебе новый титул.
– Мне не нужен никакой титул, Гария. Я хочу лишь спасти тебя от тебя же самой.
– Но тебе понравится этот титул, Валентина! Он очень тебе подходит!
Изображая королевский обряд посвящения в рыцарский сан, Беренгария своим платком дотронулась до одного и другого плеча придворной дамы.
– Посвящаю тебя в звание королевской сводни!
Щеки Валентины залила краска, а Беренгария повернулась к ней спиной и стала подниматься по лестнице, ведущей в ее покои. Отголоски смеха королевы острым клинком пронзали сердце придворной дамы.
Валентина написала Паксону записку и заплатила мальчишке-сорванцу, чтобы тот отнес послание в квартал, где разместились сарацины, и вручил бы его султану Джакарда.
Если Паксон проявит интерес, то подойдет к воротам сада, а там уж она проводит юношу к Беренгарии. «Нет, нет, – изнывала душа Валентины, – я не хочу сидеть у дверей покоев королевы и слушать, как происходит эта любовная встреча».
Сердце девушки трепетало при мысли о том, что ее одолевает ревность. Она не хотела, чтобы смуглый сарацин обнимал королеву. Валентина мечтала, чтобы его губы прижимались к ее губам и чтобы руки султана обвивали ей стан в жажде слияния.
С пылающими щеками придворная дама помчалась вверх по каменным ступенькам в свою комнату, но сердце у нее билось быстрее, чем бежали проворные ноги.
* * *
Беренгария облачилась в наряд из золотых колечек, сквозь которые просвечивало обнаженное тело. Она просто порхала по комнате, глаза королевы блестели от возбуждения.
Беренгария приказала умастить себя благовониями и душистыми притираниями с ног до головы. Валентине показалось, что в комнате нечем дышать, настолько воздух насыщен терпким ароматом.
– Тебе пора идти к воротам, Валентина.
Придворная дама пожала плечами. Она тоже знала, что пора ей встречать сарацина, но молила Бога, чтобы тот не пришел. Уж как-нибудь она смогла бы объяснить его отсутствие. Конечно, королева не замедлила б обвинить ее в том, что записка не попала по назначению, или же, более того, что придворная дама приберегла сарацина для себя.
Ночь была тиха и бархатисто-черна, лишь звезды освещали тропинку в саду. Придет ли Паксон? А если появится, то не прискачет ли на своем вороном коне и стуком копыт не привлечет ли внимание стражи?
