- Да, какой-то счет, кажется, остался неоплаченным, - растерянно прошептала она и схватила мою руку. - За несколько дней до смерти отец говорил, что ему нужна большая сумма или кредит, чтобы купить скот. В чем тут дело, Вальтер?
Я сжал губы. Стало быть, так: отец потребовал уплаты по долговой расписке, Фридрих Мадер не ждал этого и, естественно, возмутился. Подло со стороны отца, но еще не причина покушаться на жизнь бывшего друга. Вот если бы наоборот, тогда понятно: повод для мести был у Мадера. Однако он думал не о расправе, а о прокуроре.
- У моего отца в шкафчике лежит долговая расписка от сорок пятого года, твой отец подписал ее.
- Не может быть!
- Может! - Я притянул Улу к себе и посмотрел ей в глаза. - Я полагаю, что тут какой-то подвох со стороны моего отца. Не бойся, я все улажу.
Я повернулся было, чтобы уйти, но Ула удержала меня.
- Погоди, давай обсудим все спокойно, а то ты опять сгоряча чего-нибудь натворишь. Только хуже будет и тебе и мне. - Она умоляюще посмотрела на меня.
Я послушно дал себя усадить. Ула села рядом на скамеечку.
- Может быть, есть какое-то простое и разумное объяснение для этой расписки, - сказала она.
- Нет, я хорошо знаю своего отца. Ты представь себе: только что кончилась война. Время тяжелое. Никто не знал, как будет дальше. Деньги, долговые расписки - все это клочки бумаги. Мясо, жир, мука, картошка - вот что было тогда валютой… Нет, отец даже сейчас, когда он стал зажиточным, не пойдет ни на какую сделку, если она не сулит ему выгоды.
- А если мой отец предложил что-то стоящее?
- Разве что какое-нибудь несравнимо сверхвыгодное для моего старика дело, на меньшее он не пошел бы.
Ула поднялась, поглядела на меня сверху и взяла мою голову в ладони. Я блаженно зажмурился.
- Нельзя быть легковерным, но и не надо искать в человеке только плохое, - тихо сказала она. - Они дружили. Отец мне как-то рассказывал, что отступавшая эсэсовская часть угнала с нашего двора весь скот. Может, твой отец тогда его выручил, и без всякой корысти? Конечно, он для порядка взял расписку. Но ведь то была дружеская услуга…
- Нет! Твой отец перед самой смертью назвал нас, Вайнхольдов, сволочами… Хорошо, он был не в себе, да и любил крепкие словечки… С моим отцом он заключил когда-то сделку, за которую потом ему стало совестно, потому что она была преступной, ни больше ни меньше. Значит, что-то он за это время понял или узнал? Когда мы с ним остановились на опушке, он похлопал себя по карману куртки и сказал о каком-то письме, которого, правда, у него не нашли. Что он, морочил мне голову? Никогда не поверю.
