- Ты что здесь делаешь?
Голос был знакомый. Внимательно вглядевшись в подходившего человека, узнал механика Свиридова.
- Не узнаешь? Ведь это я, Драченко!
Но тот уже улыбался.
- Сразу-то и не узнал. Не иначе, богатым быть. Гляжу, какая-то подозрительная фигура у самолета крутится, ну и окликнул. А ты зачем сюда?
- Да вот возвращаюсь из госпиталя. Встретился с инженером, попросил штурмовик в часть отогнать.
- Что, старую специальность решил вспомнить?
- Помнить-то помню. Только вот давно в самолет не садился. Боюсь, не разучился ли летать?
- Да нет, этого не может быть. Рожденный летать ползать не будет. А впрочем, если не веришь, садись, машина заправлена полностью. Попробуй сам, убедись...
С душевным трепетом залез в кабину, несколько минут сидел неподвижно, обдумывал до последнего штриха полет. Волнуясь, положил руку на кран запуска двигателя, еще раз посмотрел на затвердевший грунт с мелкими осколками лужиц, подумал о предстоящей посадке. Ровный гул двигателя, берущего высокую ноту, начал перечеркивать мои опасения. Вызвал по рации руководителя полетов.
- Старт! Старт! Это перегонщик с тридцать девятого. Прошу разрешения на три "коробочки" по кругу над аэродромом.
- Какой еще перегонщик?
- С тридцать девятого... Нужно проверить высотомер и счетчик оборотов... Прошу разрешить взлет. Небольшая пауза. Потом послышалось недовольное:
- Взлет разрешаю. Три полета по кругу - не больше.
На старте машина на мгновение затихла, затем рванулась с места, и все аэродромные постройки, тяжелые бомбардировщики по косой линии уплыли назад. Все это я видел только с левой стороны. Справа стояла непроницаемая темнота.
Сделав круг, зашел на посадку. Заранее решил щитки не выпускать, дабы глиссада планирования была положе. Так мягче приземление, хотя посадочная скорость больше. Сел вполне нормально. Попробовал еще. Рука вновь толкает вперед ручку газа. Короткий разбег, и снова прекрасное ощущение полета. Но напряжение огромное. Почувствовал, как прилипла к спине гимнастерка.
Все три посадки прошли благополучно. После третьей зарулил на стоянку, заглушил мотор и открыл фонарь кабины.
- Ну что? - в кабину заглянула улыбающаяся физиономия механика. - Все в порядке? Я же говорил, а ты не верил.
Ободренный успехом, голосом эдакого лихача-извозчика зычно крикнул:
- Летим! И-эх, и прокачу вас, аллюр три креста!..
Инженер Косарев и механик Свиридов, кряхтя, втиснулись в заднюю кабину, повозились и затихли, смирившись с крайними неудобствами.
