Естественно, возникает вопрос: чем объяснить такой чрезмерно вялый темп наступления гитлеровской армии на важном, с точки зрения ее военно-политических устремлений, направлении, выводившем главные силы вермахта к нижнему течению Волги и на Кавказ? Здесь помимо многих других соображений огромное значение имел для Гитлера и его окружения фактор времени. Ведь фашистское командование ставило себе целью до конца 1942 года нанести Красной Армии поражение такого масштаба, чтобы вынудить Советский Союз к капитуляции. Столь значительная потеря времени в темпах наступления никак не отвечала осуществлению этих политических и стратегических намерений противника.
Дело в том, что в ходе Харьковской операции гитлеровские войска понесли значительные потери в живой силе, вооружении и боевой технике, особенно в танках. Именно это обстоятельство, по моему мнению, вынудило противника потратить немало времени на подтягивание новых резервов из глубины, восполнение потерь в войсках и приведение их в порядок.
26 июня состоялось решение Ставки Верховного Главнокомандования об освобождении меня от должности начальника штаба Юго-Западного фронта.
Когда я ознакомился с этим решением, меня, признаться, охватила волна тяжелых чувств и переживаний. Однако думаю, что даже теперь, спустя 35 лет после этого события, нет никакой необходимости комментировать, насколько объективно было оно в отношении меня.
Неожиданно, как это часто бывает на войне, пришлось расстаться со старыми боевыми друзьями.
Сдав дела прибывшему из Москвы на должность начальника штаба фронта моему самому близкому боевому другу генерал-лейтенанту П. И. Бодину, я постарался осмыслить создавшееся для меня положение и после серьезного раздумья пришел к выводу, что мне вряд ли целесообразно продолжать фронтовую деятельность по штабной линии.
Я был уверен, что смогу принести несравненно больше пользы, если буду назначен на командную работу, пусть даже самую скромную.
Побуждаемый этими соображениями, я, не теряя времени, обратился в этот же день к Верховному Главнокомандующему И. В. Сталину с просьбой назначить меня на любую командную работу. В ответ на это обращение 28 июня в адрес Военного совета фронта была получена из Москвы телеграмма следующего содержания: «Ставка назначила генерал-лейтенанта Баграмяна заместителем командующего 61-й армии. Немедленно направить тов. Баграмяна в Генштаб». Телеграмма была подписана генералом А. М. Василевским.
