Узнав, что хотел, Джек начинает отвлекать внимание… примерно так… – Я повозился с посудой, взял со стойки ложку и указал ею на стеклянную перегородку сцены. – Заметьте, что «Зеркало» освещено и там сейчас никого нет – я врубил обходной выключатель. Но представьте, что там темно, на алтаре лежит Эстелла, и ее сердце пробито кинжалом.
Пока они смотрели на «Зеркало», я опустил металлическую ложку и замкнул штырьки, от которых шли провода к звонку на сцене. Раздался громкий звонок. Я разомкнул контакт, приподняв кончик ложки, и снова замкнул два тросика: еще один звонок.
– Вот таким образом человек может… Держи его, Спейд!
Но лейтенант навалился на Джека еще до того, как я закричал. Трое полицейских еле смогли удержать его. Он не был вооружен, просто сработал защитный рефлекс – желание вырваться на свободу. И даже теперь он не сдавался.
– У вас на меня ничего нет! Ваши доказательства – дерьмо! Любой мог замкнуть эти провода на всем протяжении линии.
– Нет, Джек, – возразил я. – Мы это проверили. Провода входят в ту же стальную трубу, что и силовая проводка, и так до самой соединительной коробки на балконе. Или здесь, или там, Джек. А раз не там, то только здесь.
– Я хочу видеть своего адвоката, – вот и все, что он сказал мне в ответ.
– Ты увидишь своего адвоката, – весело заверил его Спейд. – Завтра или послезавтра. А сейчас ты поедешь к нам в участок и посидишь несколько часов под парочкой горячих ламп.
– Нет, лейтенант! – вмешалась Хейзл.
– Что? Почему нет, мисс Дорн?
– Не сажайте его под лампы. Лучше заприте в темный чулан!
– В чулан? Почему в чу… Девочка! Да ты просто умница!
Они воспользовались чуланом для швабр. Парня хватило на полчаса, потом он захныкал, а потом начал кричать. Они его выпустили и выслушали чистосердечное признание.
Когда Джека уводили, мне было почти жаль его. А впрочем, чего жалеть? Ему грозил только допрос второй степени, и клянусь, никто бы не доказал преднамеренного убийства. А теперь лучшим выходом для него будет «невиновность по причине невменяемости». Какой бы ни была его вина, Джека довела до убийства сама Эстелла. И только представьте, какое самообладание было у парня – какая колоссальная выдержка потребовалась, чтобы осветить кровавую сцену после того, как он поднял взгляд и заметил в дверях двух полицейских!
Я второй раз отвез Хейзл домой. Кровать по-прежнему была разложена, и, сбросив на ходу туфли, Хейзл направилась прямо к ней. Расстегнула молнию на боку платья, начала стаскивать его через голову и вдруг остановилась.
