Я над собой — песчанистою дюной —
В который раз пророс живой травой!
Вспорхнув, веду, — нелепо, глупо, юно,—
В который раз — напев щеглячий свой.
В который раз мне и близки, и милы,—
Кустов малиновые листики,—
Целительно расплещенные силы
И длительно облещенные дни!
В который раз мне из меня дохнула
Сознанию незнаемая мощь,—
Волной неумолкаемого гула,
Парной жарой и птичьим щелком рощ.
1926
Кучино
«Снег — в вычернь севшая, слезеющая мякоть…»
Снег — в вычернь севшая, слезеющая мякоть.
Куст — почкой вспухнувшей овеян, как дымком.
Как упоительно калошей лякать в слякоть —
Сосвистнуться с весенним ветерком.
Века, а не года, — в расширенной минуте.
Восторги — в воздухом расширенной груди…
В пересерениях из мягкой, млявой мути
Посеребрением на нас летят дожди.
Взломалась, хлынула, — в туск, в темноту тумана
Река, раздутая легко и широко.
Миг, — и просинится разливом океана,
И щелкнет птицею… И будет —
— солнышко!
1926
Москва
«Я — отстрадал; и — жив… Еще заморыш навий…»
Я — отстрадал; и — жив… Еще заморыш навий
Из сердца изредка свой подымает писк…
Но в переполненной, пересиявшей яви
Тысячемолнийный, гремучий светом диск.
Мне снова юностно: в душе, — в душе, кликуше —
Былые мглы и дни раздельно прочтены.
Ты, — ненаглядная?.. Ax, — оветряет уши
Отдохновительный, веселый свист весны.
Всё, всё, — отчетливо, углублено, попятно
В единожизненном рожденьи «я» и «ты»,
Мгла — лишь ресницами рождаемые пятна:
Стенанье солнечной, бестенной высоты.
1926
Из струй непеременной Леты
Склоненный в день, пустой и злой,—
Ты — морочная тень планеты;
Ты —
— шорох,—
вылепленный мглой!
Блистай в мирах, как месяц млечный,
Летая мертвой головой!
Летай, как прах, — как страх извечный
Над этой —
— бездной —
— роковой!
Смотри, какая тьма повисла!
Какой пустой покой окрест!
Лишь, как магические числа,—
Огни —
— магические —
— звезд…
Как овцы, пленные планеты,
Всё бродят в орбитах пустых…
Хотя бы взлетный огнь кометы!
Хотя бы —
— мимолетный —
— вспых!
Всё вспыхнуло: и слух, и взоры…
Крылоподобный свет и гул:
И дух, — архангел светоперый —
Кометой —
— небеса —
— проткнул!
И — чуждый горнему горенью —
В кольцо отверженных планет —
Ты пал, рассерженною тенью,
Лицом —
— ощуренным —
— на свет.
1929
Кучино
Трещит заискренным забором
Сухой рождественский мороз…
И где-то ветер вертким вором
Гремит заржавленным запором;
И сад сугробами зарос.
И те же старые турусы
Под бородою Иеговы…
О, звезды — елочные бусы,—
И ты. Юпитер синеусый,
Когда же оборветесь вы?
Протми сияющие песни,
Уйми слезливую игру,—
