– Когда это пришло? – спросил Бертран вкрадчивым голосом, не предвещавшим молодому помощнику ничего хорошего, и помахал в воздухе посланием из далекого Джорджтауна.
– Два дня назад, когда я летал в Токио.
У Пьера Кортини было железное алиби. Банкир лично отправил его в Японию для налаживания контактов с одной весьма перспективной фирмой, а, значит, с него взятки гладки. Его хитрые корсиканские глаза смотрели чуть насмешливо, словно спрашивали: «А сам-то ты где был в это время, любезный Бертран?»
Да, рыльце у банкира было в пушку. Каждый месяц он на несколько дней исчезал, становясь недосягаемым для своих подчиненных. Самое смешное, что все, включая его жену, отлично знали, где и с кем он уединяется, но делали вид, будто пребывают в полном неведении. Мадам Леклерк, в чьих объятиях проводил время Бертран, была женой одного высокопоставленного чиновника из министерства иностранных дел, который, в свою очередь, тоже делал вид, что ни о чем не догадывается.
– Позвони на Кайманы. Когда найдешь Фурнье, соедини меня с ним, – приказал Бертран помощнику. – Я хочу, чтобы этот сукин сын рассказал лично мне, как обстоят дела.
Как обстоят дела, было ясно из факса. И проблема тут не в шести миллионах фунтов стерлингов – в конце концов, для такого банкира, как он, это не сумма; главное – что его обвели вокруг пальца, выставили на посмешище.
Пьер мысленно потирал руки. Он терпеть не мог своего шефа и злорадствовал, что нашелся хитрец, который его переиграл. Да не просто переиграл – уничтожил! «Молодец, Вассалли! – похвалил он про себя итальянского партнера Бертрана. – Так держать!»
Между тем он дозвонился и соединил своего шефа с Фурнье.
– Привет, Луи, – как ни в чем не бывало начал Жорж, – ты в мое отсутствие времени не терял, как я погляжу.
Фурнье сразу понял, о чем идет речь.
– Честное слово, я искал тебя где только возможно, но ты как сквозь землю провалился, – начал он оправдываться. – И тогда я подумал, что Франко – твой друг, к тому же у него такие ужасные обстоятельства, родную мать похитили, в общем, я решил дать ему кредит. Уверен, ты поступил бы так же. Да и риска никакого нет. Если Вассалли не вернет деньги в срок, твоя доля в «Интерканале» увеличится на шесть процентов. Ты будешь иметь больше, чем он, Жорж, разве плохо?
– И долго ты думал, пока до такого додумался?
– Мне не надо было долго думать, чтобы понять, какую выгоду сулит нам эта сделка.
– Похоже, ты другим местом думал, Луи. Головы-то у тебя, оказывается, и нет.
