Джулия почувствовала угрызения совести. Бедный Гермес! Если бы он видел, как чужой мужчина целует ее на пороге дома, что бы он подумал? Что вообще испытывает влюбленный мужчина, видя свою подругу в объятиях другого?
Он позвонил, едва она успела снять пальто.
– Привет, любовь моя! Как прошел ужин? – Его голос звучал мягко, спокойно, ласково.
– Как обычно, ничего нового, – ответила Джулия, стараясь не выдать владевшего ею волнения.
– Кто был? – задал новый вопрос Гермес.
– Все те же. – Про Вассалли Джулия почему-то умолчала. – Когда ты приедешь?
– Через пару дней. Позвоню утром, спокойной ночи. Я люблю тебя.
– Я тебя тоже люблю, Гермес, спокойной ночи, – ответила Джулия и положила трубку.
Поднявшись наверх, она сначала зашла к Джорджо. Он крепко спал, одежда была разбросана по полу. Стараясь не шуметь, Джулия собрала вещи, положила на стул. Она немного постояла, глядя на спящего сына, потом тихо вышла и закрыла за собой дверь. Прежде чем лечь, приняла снотворное, и вот теперь проснулась от приступа тошноты.
Джулия встала с постели, прошла в ванную и выпила стакан воды. Глядя в зеркало на свои растрепанные волосы и сонное лицо, провела пальцем по губам, словно хотела найти след от поцелуя Вассалли. Потом скорчила рожу и показала себе язык.
– Брось заниматься ерундой, Джулия, – сказала она вслух. – Взрослая женщина, а ведешь себя как девчонка. Ничего хорошего в этом типе нет.
– В каком это типе нет ничего хорошего? – раздался у нее за спиной голос сына.
Джулия даже вздрогнула от неожиданности.
– Ты не спишь?
– Вот проснулся. Сколько времени?
– Три, – ответила Джулия и потрепала Джорджо по густым волосам.
– Так что это все-таки за тип? – не отставал Джорджо.
– Я разговаривала вслух? – спросила Джулия.
– Да, ты разговаривала сама с собой о каком-то типе, в котором нет ничего хорошего.
– Я не разговаривала, я думала вслух, а мысли – это очень личное, разве нет?
– Твои, но не мои. Ты всегда хочешь знать, о чем я думаю, – резонно возразил Джорджо.
– Признаю свою ошибку. – Джулия улыбнулась. – Но пойми, ты мой сын, я чувствую за тебя ответственность и хочу оградить от всех неприятностей. Я ведь вижу, что у тебя сейчас трудности.
– А ты моя мать, и, сколько я тебя знаю, у тебя всегда трудности, но ты не хочешь, чтобы тебе помогали. Ладно, не будем об этом, спокойной ночи, – и он криво усмехнулся.
– Спокойной ночи, мой мальчик, – прошептала она ему вслед.
Едва Джулия вошла в спальню, как снова почувствовала тошноту, и еле успела добежать до ванной. Ее вырвало, и она в изнеможении присела на край ванны. Сердце заколотилось от страха. Похоже, болезнь не оставляет ее. Несмотря на заверения врачей, в том числе и Гермеса, она нездорова, это ясно. Недаром же ее заставляют каждые три месяца проходить полное обследование, сдавать анализы, делать маммографию. Если бы медики сами верили в то, что говорят ей, они бы оставили ее в покое.
