Он дрожал, как будто ему было холодно, хотя в комнате было тепло.
Роджер терпеливо ждал, не спуская с него глаз.
— Пока вы не слишком разговорчивы, старший инспектор, — не выдержал Вейт, — но все же вы оказались гораздо терпеливее и вежливее всех остальных. У них всегда находился предлог меня прервать. Теперь скажите, чем я все-таки могу вам служить?
— Как проходит сейчас ваша кампания? — спросил Роджер.
— Не стоит и спрашивать, — понуро ответил Вейт. Он печально оглядел пустую комнату. — Сами видите, я пишу первоначальные письма родственникам жертв дорожных катастроф, пытаясь заручиться их поддержкой… А также местным властям и членам Парламента, но лишь немногие удосуживаются ответить. У меня не хватает нахальства писать в тот самый момент, когда горе обрушивается на человека… А забывается оно так скоро… ужасно скоро… Несколько человек уже пришли ко мне и работают. Вчера вечером у нас здесь был митинг… Номинально мой комитет состоит из 30 человек, присутствовали — семь.
Он воздел руки кверху беспомощным жестом, потом продолжал:
— Вы видите? Однако же я прав, убежден, что прав. Эти массовые убийства можно остановить буквально за несколько дней…
Он посмотрел мимо Роджера на дверь, как будто услышал звонок, и даже шагнул к ней, чтобы открыть защелку, но он ошибся. Никто не стучал, поэтому он снова перевел глаза на Роджера.
— В который раз я уже у вас спрашиваю, чем могу быть полезен, — сказал он рассеянным, приглушенным голосом.
Роджер спокойно объяснил, что пытается выяснить обстоятельства одной автомобильной катастрофы, которая произошла в Лигейте почти 4 года назад, когда в качестве свидетеля обвинения выступал сам мистер Вейт и его оргкомитет.
— Так бывало неоднократно, мистер Вест…
— Речь идет о молодой женщине по имени миссис Роули, она была в положении…
— Миссис Роули, — повторил Вейт и закрыл глаза. — Миссис Роули!.. — Потом он подошел к маленькому письменному столику и сел на стоящий подле него более удобный стул, при этом сдвинулась с места пишущая машинка. Роджер пригляделся к ней внимательнее. «Коно» — примерно двадцатилетней давности.
Теперь, когда машинка стояла ближе, Роджер мог с уверенностью сказать, что она была аналогична той, на которой печатались анонимные письма Розмари.
Рядом лежало несколько конвертов с напечатанными адресами.
— Миссис Роули, — в третий раз повторил Вейт, голосом, в котором слышалось отчаяние. — Странно, инспектор, что вы остановились именно на этом случае. Как раз тогда я имел большую поддержку со стороны общественности, чем до и после него. Как раз обстоятельства были душераздирающими: молодая женщина, в скором времени ожидающая ребенка, скромная, красивая, прекрасно известная в Лигейте. У меня были замечательные свидетели. Я работал над этим случаем больше, чем над всеми предыдущими. Но как раз этот случай подрезал мне крылья…
