Но не успел я лечь, как простыня стала развеваться, будто от картины дул на неё сильный ветер. Я сдёрнул простыню и обомлел: дедушки на картине не было. Тогда я взял заряженный мушкет, лежавший на тумбочке, забился в угол кровати и так, сидя, проспал до рассвета.
Когда я проснулся, дедушка был на своём месте, и даже лицо его казалось не таким свирепым. «Конечно, это был сон!» — подумал я и поклялся никогда больше не пить портвейн.
Спустившись вниз к завтраку, я увидел, что стол накрыт только на одного.
— Где же Стив? — спросил я.
— Увы, его зарезали ночью, — сказала горничная.
Я в ужасе приказал запрягать лошадей и сразу после завтрака уехал в город, подальше от этого проклятого замка.
Молодой человек спешит на свидание. Выскакивает из квартиры — лифт сломан. Он мчится вниз по лестнице. Седьмой этаж, шестой, пятый… На четвёртом этаже он спотыкается и падает, ударяясь головой о батарею. Несколько секунд он шевелит ногами, потом застывает в неподвижности. От тела отделяется ошарашенная душа и начинает медленно подниматься вверх по лестнице.
Инок спит. Дыхание его ровно и глубоко. Но сон его лёгок, как утренний туман. Дунет ветерок, и туман исчезнет. Был ли он, нет ли?..
Чутко спит инок. Так спит хищный зверь в джунглях. Охотник, радуясь, наводит ружье, целится. И вдруг — где же он, зверь-то? Нет его. Пусто кругом. Охотник озирается, трёт глаза и тут чувствует за спиною горячее дыхание зверя… Или ещё так спит лихой человек на пароме. Пошепчутся попутчики, посовещаются, порешат сковырнуть его за борт. А чуть только подойдут — глядь, а он и не спит вовсе, и глаза-то его открыты, и в руках он острый ножик держит. А то и топор…
Ну и пусть спит себе инок с миром. Дело молодое. До заутрени ещё часа полтора осталось…
ПТИЧКА.
На дереве сидела птичка. Дунул сильный ветер, птичка ударилась об забор и сдохла.
ЛОШАДЬ.
На берегу стояла лошадь. Дунул сильный ветер, лошадь упала в речку и утонула.
БОБЁР.
В реке сидел бобёр. На него упала лошадь, и он утонул.
БАБОЧКА.
Бабочка порхала с одного цветка на другой, с другого на третий, с третьего на четвёртый и так далее, пока не сдохла.
ОЛЕНЬ.
По лесу шёл олень и жрал стекловату. Все думали, что он сдохнет, но он не сдох!
Адам и Ева гуляли по саду и всему что видели давали имена.
— Так. Это кактус, — говорил Адам.
— Кактус! — повторяла Ева.
— Это пусть будет заяц, это — носорог, а вон то, скажем, свинья.
