Старушка опять закашлялась.
— Астма? — спросил я.
Она кивнула и продолжала кашлять.
— У меня тоже астма, — вздохнул я.
Она кашляла и кашляла, всё больше краснея. Я пробовал вспомнить 94 или 95 год и не мог.
Старушка перестала кашлять и сидела, раскрыв рот и вытаращив глаза.
Она не дышала.
Я пошёл к секретарше.
— Эта женщина, с которой я говорил…
— Ну?..
— Она, кажется, умерла.
Секретарша вскочила и побежала в кабинет. Какое-то время я стоял возле её столика, прислушиваясь. Потом повернулся и пошёл к лифту.
Мой лучший друг нервно прохаживался туда-сюда перед подъездом и курил одну сигарету за другой.
Он сразу бросился ко мне.
— Ну как? Дали? Да? Дали? Или не дали? Нет? Не дали? Дали или не дали? Ну что ты молчишь? Говори!
— Чёрт его знает, друг… — сказал я.
И мы взвалили на плечи наши тяжёлые мешки и ушли в хмурую осеннюю ночь.
— Ну вот, теперь огурчиков, капустки квашеной… Ага! Полнёхонька!
Лесник схватил бутылку, плеснул немного на стол и поднёс спичку. По столу забегал синий огонёк. Лесник улыбнулся.
— Так, остудить теперь…
Он закупорил бутылку и, открыв дверь, воткнул её в ближайший сугроб.
Снег кончился. Над головой простиралось бескрайнее звёздное небо.
Лесник закрыл дверь и подбросил дров в печку.
— Ну вот, капустки теперь… Закончилась что ли? Закончилась. Ну и бог с ней, и без капусты хорошо… — бормотал лесник, присаживаясь перед печкой, — и с капустой хорошо, и без капусты хорошо. И так хорошо, и эдак хорошо. И здесь хорошо, и там…
Лесник потряс головой. Он чуть было не задремал.
— Картошечка, — он поставил на стол таганок, — лучок, огурчики…
Стаканчик… Ага! Ну всё, можно…
Лесник приоткрыл дверь, нашаривая рукой бутылку. Потом открыл дверь шире и стал шарить по сугробу двумя руками. От холода, идущего в комнату, проснулась кошка и недовольно мяукнула. Лесник вышел и прикрыл за собой дверь. Через минуту он снова вошёл, потирая озябшие руки. Какое-то время он стоял, задумчиво глядя на кошку. Потом снова вышел, и его не было дольше.
— Так не бывает… — сказал он, входя и садясь перед печкой. — На тыщи вёрст вокруг — ни души, — объяснил он кошке.
Кошка равнодушно закрыла глаза.
— Так не бывает! — повторил лесник.
Кошка спала.
— Медведь?.. Нет. Медведь спит… — бормотал лесник, начиная дремать. — Спит медведь… тыщи вёрст… и кошка спит… и медведь спит… и заяц…
